Из тележки выдвинулась пассажирская платформа. Она выскользнула непонятно откуда, не разворачиваясь, хотя была больше всей тележки. Когда они погрузились, Пэчароо поехала прямо вперед, затем налево, вниз. Мостики обладали собственными гравитационными решетками. Куда бы машина ни сворачивала, она словно оставалась на одном уровне — а огромный зал как будто вращался вокруг нее. Для Поули это оказалось чересчур, и его завтрак исчез за бортом.

Мелькали блоки капсул. Быстро, но не настолько, чтобы не разглядеть, что внутри.

— Донован! Отец! Они пустые! Капсулы открыты, и в них никого нет.

— Пэчароо сказала, что здесь есть свободные места. Полагаю, именно из этих капсул и вышли предки эньруниев.

Время от времени они проезжали мимо проводников. Некоторые безжизненно висели в специальных нишах между блоками или неподвижно стояли посреди мостиков. Другие занимались обслуживанием оборудования, которое питало и поддерживало жизнь обитателей капсул. Или должно было их питать и поддерживать жизнь.

Не все цилиндры пустовали. Попадались открытые капсулы, в которых Донован видел скалящиеся черепа, мумифицированные трупы, массы разложившейся гнили.

Другие капсулы, по крайней мере на вид, работали. На панелях возле них горели огоньки, приборы отображали параметры и характеристики. Пэчароо заехала в сектор, где капсулы выглядели почти как новые. Здесь она притормозила, и люди осторожно сошли с платформы.

— Ну и поездка! — отдышавшись, сказал Поули.

Мéарана обнаружила, что стоит перед иллюминатором.

С внутренней стороны к нему прижималось женское лицо, частично разложившееся и покрытое клейкой массой похожего на стекло материала. Мéарана подавила крик и уткнулась лицом в плечо Софвари.

— Пробужденная, — сказал ученый-валлах. — Капсула не открылась. Она задохнулась… или сошла с ума и умерла внутри.

Арфистка отстранилась от него.

— Это должно меня успокоить? Что, если то же случилось и с матерью? Этот искусственный интеллект запихнул ее в капсулу — и кто знает, работает ли она еще?

— Не нужно грубить, — сказала Пэчароо на галактическом.

Поули фыркнул, но смолчал. Билли Чинс тяжело дышал и поминутно оглядывался.

— Сахбы, — сказал он, — у нас компания.

— Полагаю, это и есть смотритель, — заметил Поули.

Новоприбывший был высоким, худощавым, со множеством рук. Голопроекция полностью обволакивала машину, так что, за исключением колес, она выглядела как человек. Благодаря синей коже создание походило на древнее многорукое божество.

Жиба-Разрушитель, догадался Донован.

— Так-так, — произнес смотритель на галактическом, — что это у нас тут?

Пэчароо заговорила первой:

— Офицер, эти колонисты отказались вернуться в стазис-ные капсулы после многочисленных просьб так сделать.

— Мы не можем же такого допустить, верно? Сахбы, вам небезопасно ходить тут. Планета не будет готова для поддержания жизни еще… девять лакх часов. Это одна треть от протяженности жизни, и пробужденным нечего тут делать до самого дня высадки. Бездеятельные руки и такое-всякое, да?

— Я хочу увидеть мать! — воскликнула Мéарана. — Тысячи капсул сломались. Вы же должны были заметить! Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

— Запрос кажется обоснованным, проводник.

— Я привезла ее к капсуле матери, — произнесла Пэчароо. — Она может видеть, что все огни зеленые.

— Которая из них? — крикнула Мéарана. — Покажите!

Проводница навела лазер, указав на третью капсулу от нее.