Уэсли был поражен.

— Никто, ни один мужчина или женщина никогда в жизни не говорили, что я недостоин доверия. Я никогда не относился к своим обязанностям легкомысленно.

— Скажи об этом Ким, — ответила она и отвернулась.

— Черт тебя побери! — прорычал он и, схватив ее за плечи, повернул к себе. — Если бы ты была мужчиной, я бы вызвал тебя на поединок за такие слова. Но ты… ты останешься моей женой, ясно? Более того, завтра мы вдвоем отправимся на охоту и будем вести себя как муж и жена. Мы поедем вместе, будем есть вместе и спать вместе.

Она попыталась вырваться из его рук:

— Не трогай меня!

— Я намерен трогать все твое тело, и тебе придется привыкнуть к этому. Ты — моя жена и отныне веди себя, как подобает жене.

— Я тебя ненавижу, — прошипела она.

— Я тоже не испытываю особой любви к тебе.

— Я тебе не покорюсь. Я никогда не буду твоей женой.

Его руки опустились, в глазах появилось жесткое выражение:

— Вряд ли у тебя в этих обстоятельствах есть выбор. Как моя жена, ты являешься моей собственностью. Завтра на рассвете ты уедешь со мной, даже если придется привязать тебя к седлу. Тебе это ясно, упрямый котенок?

— Я сделаю то, что ты хочешь, раз у тебя есть законное право и право силы для того, чтобы принуждать меня, но на каждом шагу я буду бороться с тобой. Тебе придется добиваться от меня всего силой, и уж поверь: радости это тебе не доставит. Ясно это тебе, упрямый грубиян?

Он откинул голову и недобро рассмеялся.

— Ты дашь мне все, — вкрадчиво заявил он. — Когда мы уедем из леса, ты будешь умолять меня о том, чтобы я прикоснулся к тебе.

Она улыбнулась в ответ:

— Ты о себе более высокого мнения, чем другие. Я ничего не выпрашиваю.

Прищурившись, Уэсли посмотрел на нее.

— Скажем так: мы останемся в сыром, холодном и страшном лесу до тех пор, пока ты не бросишься в мои объятия — и в мою постель, — радуясь и желая меня всем своим теплым телом. Так что если хочешь увидеть еще раз дом или хотя бы мягкую постель, тебе придется отдаться мне.

Она удивленно посмотрела на него:

— Ты забыл, как я росла? Я совсем недавно узнала, что такое уют, к которому ты привык с самого рождения. Я могу выдержать гораздо дольше, чем ты.

Уэсли взял ее за подбородок, повернул лицом к себе, медленно склонился и ласково поцеловал. У него были теплые, влажные губы, и против собственного желания Лиа прижалась к нему. Он резко отстранился:

— Ты можешь мне противиться, Лиа? Можешь ли ты сопротивляться, когда мы разобьем лагерь на удаленном холме, где пищат дикие кошки и выходят к огню медведи? Так запомни: я всегда рад буду видеть тебя в своей постели.

Она враждебно взглянула ему в глаза, но прикосновение его пальцев к лицу было ей приятно. Она вырвалась из его рук.

— Жена, ступай и готовься к завтрашней поездке, распорядился он, а потом повернулся и ушел.

«Что за нелепость» — размышляла Лиа, оставшись одна. Целомудренная Ким не сможет дать то, что ему нужно, но Уэс был уверен, что получит это от Симмонс. Как видно, он начал сознавать, что Ким так никогда и не станет добрым партнером в постели, а поскольку кодекс джентльмена не позволил бы ему развестись с ней только потому, что ему захотелось обладать другой женщиной, он и решил остаться с ней. Она была отбросом с болот, так что с ней можно обращаться бесцеремонно, не обязательно принимать во внимание ее желания.