Лезвия лунного света пронзали облака, озаряя гряды заснеженных горных пиков. Внезапно откуда-то с земли донесся слабый запах, мгновенно напомнивший совам о масляных лампах, освещавших дупла в этом загадочном царстве.

— Пролетаем над маслобойней! — прокричал Тенгшу, поворачиваясь к гостям. — Яки собираются здесь, чтобы отдать свое молоко нашим отшельникам, а те сбивают из него масло.

Сорен повернулся к летевшему рядом с ним Сумраку.

— Потрясающе!

— Я бы хотела принести домой немного этого замечательного масла, — крикнула Гильфи, летевшая позади Сумрака, защищавшего ее от мощных ледяных шквалов.

— Спятила? — прогремел Сумрак. — Оно же вонючее!

— А я уже привыкла, — отозвалась Гильфи. — Знаешь, Сумрак, ты все-таки ужасно консервативен. Тебе следует хотя бы немного разнообразить свой вкус.

— Не собираюсь я пробовать эту пакость на вкус!

— Ты прекрасно понял, что я хотела сказать.

— Это я-то консервативен? Тащусь за трехсотдвадцатипятилетней голубой совой из сверкающего каменного дворца, населенного нелетающими драконовыми совами, в некую совитель, чтобы побеседовать там с Глаукс знает кем — и после этого я же еще и консервативен? — со всевозрастающим изумлением воскликнул Сумрак.

— Хрит! — внезапно воскликнула Отулисса. — Наконец-то я поняла.

— Что поняла? — спросил Мартин, летевший под ее левым крылом для защиты от встречного ветра.

— Слово. Точнее, то, что оно означает.

— Да? — переспросил Сумрак. — И что же оно означает?

— На старом кракиш это означало самую сокровенную часть совиного мускульного желудка. Из этого следует, что связи между Северными королевствами и этим миром были намного более тесными, чем мы думали.

Теперь ветер со свистом проносился над вздыбленной мешаниной ледяных скал, вершин и пиков, почти не отличимых от пейзажей Северных королевств, особенно до времен первого Великого таяния, случившегося сразу после Легендарной эпохи. Тогда теплый ветер с юга, отклонившись от своего привычного течения, стал месяц за месяцем, год за годом дуть надо льдами Севера, так что огромные ледники, айсберги и глетчеры начали таять. Но сейчас, пролетая над этой холодной суровой землей, совы чувствовали, как ветер расползается над узкими долинами, взвивается над ледяными и каменными скалами, создавая могучую область высокого давления, лететь в которой было довольно затруднительно.

— Осторожнее! — крикнул Тенгшу.

— Осторожнее! — во весь голос провизжала Руби. Сама она просто наслаждалась этими ветрами и летела, словно одержимая.

— Вернись в строй, Руби! — рявкнул Корин. — Это не игра и не прогулка на самокатах!

Самокатами совы Пяти царств называли стремительные береговые ветра, которые в определенное время года обрушивались на остров Хуула, устраивая грандиозную потеху для всех Ночных стражей.

Внезапно над горами разнесся громкий удар гонга. Сорен почувствовал, как сокращаются его ушные щели. Оглушительный звук потряс сов до самого пуха и эхом прокатился по их полым костям.

— Не тревожьтесь! — прогремел Тенгшу. — Это всего лишь гун ветра.

— Гун ветра? — дрожа, переспросил Мартин.

— На нашем языке это означает «последний крик могучего ветра».