Нас пригласили в гостиную — судя по мебели, последний раз перестановка здесь была где-то в семидесятых — и предложили нам чаю с печеньем. Пока хозяйка суетилась на кухне, собака — короткошерстный бело-коричневый метис терьера — виляла хвостом и без конца лаяла. Похоже, никак не могла понять, кто из нас двоих представляет наибольшую угрозу, — а потому вертела головой, глядя то на меня, то на Найтингейла, и не умолкала ни на секунду. В конце концов инспектор направил на нее указательный палец и прошептал что-то себе под нос. Животное тут же улеглось на бок и уснуло.

Я глянул на Найтингейла, но тот только молча приподнял бровь.

— Тоби уснул? — спросила миссис Пэлмарон, заходя в гостиную. В руках у нее был поднос с чаем. Найтингейл тут же встал, чтобы помочь ей примостить его на журнальном столике. Подождал, пока хозяйка сядет, только потом вернулся на свое место.

Тоби дернул лапой и заворчал во сне. Окончательно успокоить эту собаку могла, наверное, только смерть.

— Очень беспокойный пес, верно? — проговорила миссис Пэлмарон, разливая чай.

Теперь, когда Тоби лежал относительно тихо, я огляделся вокруг и подумал, что эта квартира мало похожа на дом собачницы. На камине в рамках стояли фотографии мистера Пэлмарона и, вероятно, детей — но никаких кружевных салфеток и ситцевой обивки. На диване не было ни шерстинки, собачья корзина у камина также отсутствовала. Я достал блокнот и ручку.

— Это ваш пес? — спросил я.

— О господи, нет, конечно, — сказала миссис Пэлмарон. — Он принадлежал мистеру Скермишу, бедняге, а теперь вот я взяла его к себе. Он вообще-то хороший, если к нему привыкнуть.

— Он появился здесь до гибели мистера Скермиша? — спросил Найтингейл.

— О да, — с облегчением призналась старая дама, — видите ли, Тоби у нас скрывается от правосудия. У него тут политическое убежище.

— И какое же преступление он совершил? — поинтересовался Найтингейл.

— Его разыскивают за нанесение тяжких телесных повреждений, — ответила миссис Пэлмарон. — Он укусил человека. Прямо за нос. Даже полицию вызывали.

Она глянула на Тоби — тот во сне увлеченно гонялся за крысами.

— Так-то, дружок, — сказала она, — если б я тебя не приютила, светила бы тебе тюрьма, а потом и усыпление.

Я связался с участком в Кентиш-тауне, оттуда меня соединили с участком Хэмпстеда, и там я узнал, что да, действительно, был такой вызов: перед самым Рождеством в парке Хит собака напала на человека. Потерпевший не стал подавать заявление. Больше никакой информации по данному случаю не было, но мне сообщили имя и адрес пострадавшего: Брендон Коппертаун, Дауншир-хилл, Хэмпстед.

— Вы заколдовали эту собаку, — сказал я, как только мы вышли на улицу.

— Совсем немного, — ответил Найтингейл.

— Так, значит, магия существует. Но тогда получается, вы… кто?

— Волшебник.

— Как Гарри Поттер?

Найтингейл вздохнул.

— Нет, — проговорил он. — Не как Гарри Поттер.

— В каком смысле?

— Я не плод писательского воображения, — был ответ.

Сев обратно в «Ягуар», мы направились на запад. Объехали по южной окраине Хит, потом свернули на север и стали подниматься на Хэмпстед. Верхняя часть его склона представляет собой лабиринт узких улочек, сплошь забитых «БМВ» и разными джипами.