Изменить размер шрифта - +
Но с этими людьми надо быть очень осторожным — нельзя ожидать, что они будут следовать здравому смыслу постоянно. Однако пока непонятно, почему Батюшку так внезапно потянуло вниз, к устью. Вот вы теперь, повидав обоих богов реки, что скажете?

— И она, и он, несомненно, обладают истинной силой, — ответил я. — Но сила эта разная. У Мамы она явно связана с морем, портом и всем таким прочим. А Отец черпает свою силу из земли и воздуха, от эльфов и лепреконов — как-то так.

— Тогда понятно, почему их владения разделяются именно у Теддингтонского шлюза, — проговорил Найтингейл. — Ниже шлюза русло Темзы становится приливным. Кроме того, эта часть реки находилась под непосредственной юрисдикцией Лондонского порта — не думаю, что это простое совпадение.

— Значит, мое предположение верно? — спросил я.

— Надеюсь, что так, — ответил Найтингейл. — Думаю, некая граница между соленой и пресной частями всегда была. Возможно, поэтому Отцу Темзе так легко было покинуть город.

— Оксли дал мне понять, что Отец Темза вообще не хочет иметь ничего общего с городом, — сказал я. — Просто требует, чтобы его уважали.

— Тогда, возможно, его удовлетворит официальная церемония, — проговорил Найтингейл. — Клятва верности, к примеру.

— А что это?

— Это феодальная клятва, — начал объяснять Найтингейл. — Вассал клянется верой и правдой служить своему сеньору, а сеньор дает обещание защищать своих вассалов. В Средние века по такому принципу строилось общество.

— Средние века у нас настанут, если мы попытаемся заставить Маму Темзу поклясться служить верой и правдой кому бы то ни было, — сказал я, — тем более Отцу.

— Вы уверены? — спросил Найтингейл. — Это же чисто символически.

— Вот именно это ее и разозлит, — пояснил я. — Для нее это будет означать потерю престижа. Она же себя считает полноправной владычицей величайшего города мира и не склонится ни перед кем. Особенно перед мужланом в цыганской повозке.

— Какая жалость, что их нельзя поженить, — заметил Найтингейл.

Мы расхохотались. За окном автомобиля уже мелькали улицы Суиндона.

Когда мы наконец оказались на М4, я спросил Найтингейла, о чем он беседовал с Батюшкой.

— Ну, мое участие в беседе было более чем символическим. В основном мы обсуждали технические вопросы: перерасход грунтовых вод, нерегулярность обновления водоносных слоев и состав породы в районе водосбора. Очевидно, от всего этого будет зависеть, сколько воды вольется в реку нынешним летом.

— А о чем бы он говорил, — поинтересовался я, — если бы эта беседа происходила лет двести назад?

— О том, какие цветы зацвели, — ответил Найтингейл, — какая была зима и как поют птички весенним утром.

— А это был бы тот же самый старик?

— Не знаю, — сказал наставник, — в 1914 году был тот же самый, это совершенно точно.

— Откуда вы знаете?

Найтингейл, немного помолчав, ответил:

— Я старше, чем вам кажется.

У меня зазвонил телефон. Я не хотел отвечать, но в качестве звонка играла «That's not my name» — это означало, что звонит Лесли. Я нажал зеленую кнопку. Лесли поинтересовалась, где нас черти носят. Я сказал, что в данный момент мы едем через Ридинг.

— У нас еще случай, — сообщила она.

— Насколько серьезный?

— Серьезнее некуда, — ответила Лесли.

Быстрый переход