— Ну хорошо, Леша. Иди. И успокой его пока как-то…

— Да все уже сделано. Лекарства дали успокоительные. Спит он. Пока…

Глава 28

МОСКВА СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ

Они наконец приехали. Автомобиль замер возле длинного одноэтажного ангара.

— Выходи! — скомандовала женщина.

Маша выбралась из машины, глотая свежий воздух.

— Что ртом хлопаешь, как рыба? Рот-то закрой! Идем!

Над входом в ангар красовалась вывеска: «Киностудия «АРТ-фильм», и чуть ниже: «Съемочный павильон рекламного агентства «АРТ».

«Слава богу, не На расстрел привезли», — старалась не терять чувства юмора Маша. В вестибюле возле вертушки сидели два парня в милицейской форме.

— Это со мной. Новенькая, — небрежно бросила женщина в сторону Маши.

Они двинулись вдоль коридора, так вначале показалось Маше. Потом она поняла, что коридор — это центральная часть помещения. А слева и справа оно разделено на «зоны», или павильончики. Как в мебельных магазинах, подумала Маша.

Каждая зона была декорирована под уголок кухни или спальни, ванной комнаты или спортивной площадки. Были там и небольшой бассейн, и гараж, и офис с компьютерными столами, и кафе с двумя столиками, и «уголок природы» с искусственной зеленой травой и чучелом какого-то животного. Козы, что ли? — не успела разглядеть Маша. В некоторых павильончиках осветители устанавливали свет, в других что-то снимали. Операторы, облокотясь о камеру, переругивались с режиссерами или их помощниками. Стоял общий гвалт, суета, носились реквизиторы то с телефоном, то с вазой для фруктов…

«Вот он, мир кино!» — благоговейно подумала Маша, забыв на секунду о злобной тетке. Но та напомнила о себе:

— Куда поперла, коровища? Иди сюда! — И, ухватив Машу за рукав, втащила ее в небольшой закуток. Он представлял собой спальню. Тахта, застеленная шелковым покрывалом, маленький круглый столик, рядом, на перевернутом почтовом ящике, сидела другая тетка: маленькая, худущая до невозможности, с беломориной в желтых зубах. Маша окрестила ее про себя Воблой.

— Вот, Инесса, привезла тебе последнюю находку великого и ужасного. Желаю успеха, в чем сомневаюсь, впрочем, — окинув Машу еще одним презрительным взглядом, выдала на прощание Каланча.

— Вы опоздали на десять минут, — не отрывая глаз от блокнота, процедила Вобла.

— Это не по моей вине. Это она до десяти дрыхла.

«Вот сволочь! Зачем же закладывать!» — едва не заплакала Маша.

Вобла оторвалась наконец от блокнота, смерила Машу оценивающим взглядом.

— А ты улыбаться умеешь?

— Да, — испуганно улыбнулась Маша.

— Так за пять минут до смерти улыбаются. За что же мне горе такое… Привезут черт-те что… Так, подойди поближе. Что это у тебя глаза блестят? Наркотой балуешься?

— Нет, что вы!

— Плакала, что ли?

— Н-нет, это я так, от волнения.

— А что тебе волноваться? У тебя уже все случилось, — философски заметила Вобла.

«Это в каком смысле?» — подумала Маша, но думать дальше было некогда.

— Таня! Таня!! — рявкнула Вобла в пространство ангара.

Откуда-то возникла полная Таня с длинной белой косой.

— Веди это чучело к гримерам. Пусть сделают из нее «милую кокетку». Если у них получится, — со вздохом добавила она.

— Пойдем, девушка, — лениво произнесла Таня и пошла по коридору, качая крутыми бедрами.