Макс одобрительно кивнул, проходя мимо. Антон направился было к лифтам, но главный по неприятностям молча указал на лестницу.

– Нам на одиннадцатый этаж, – напомнил ему Антон.

– Зато лестница не застревает между этажами, – отозвался Макс. – И поспешите.

Стрельбу наверняка зафиксировали, так что время пошло.

С таким стимулом пешком поднялись быстрее, чем на лифте, хотя и здорово запыхались.

– Девятнадцать ноль четыре, – сообщил Макс. – У нас одна минута на перекур. Вы – наверх.

Последнее относилось к двум электам с пистолетами, которые послушно затопали дальше по лестнице. Ровно в девятнадцать ноль пять Макс открыл ногой дверь в студию, и под прицелом камер оказалась совсем не та массовка, которую заказывал ведущий шоу. Та в этот момент поспешно удирала вниз по лестнице, подгоняемая вооруженным до зубов электом с укуренными злыми глазами.

– Вы дверью не ошиблись, – зло прошептал ведущий, худой лысый человечек в аляповатом розовом комбинезоне.

– Нет, – сказал Макс, предъявляя пистолет и стреляя в ближайшую камеру.

Ведущий судорожно икнул. Двое электов, размахивая пистолетами, разогнали команду и сами заняли места за пультом управления.

– Передача транслируется в прямом эфире, – осторожно сообщил ведущий.

– Знаю, – равнодушно ответил Макс. – Что тут у нас?

– Животрепещущий вопрос о канонизации гражданина шестого уровня, который при следовании кортежа Патриарха выглянул в окно и был ликвидирован снайперами, – тотчас доложил ведущий. – Человек в порыве религиозного рвения отдал жизнь за возможность хоть мельком увидеть воплощение Демократизма и непреложной Истины.

– Да я не к тебе обращаюсь, – отмахнулся Макс. – Ты вообще молчи, а то в следующем шоу про твою канонизацию говорить будут. Что с эфиром?

– Мы на линии, – доложил один из электов. – Я тут запутался в их ботве, поэтому мы сейчас на всех каналах разом.

– Вы посмели прервать девятнадцатитысячную серию "Богатых…"? – поразился ведущий, даже на миг позабыв о грозном предупреждении.

– Заткнись, я сказал! – прикрикнул на него Макс.

– Надо же, а я и забыла, что сегодня юбилейная серия, – вздохнула Елена.

– Ты смотришь? – спросил Антон.

– Иногда. Там, в принципе, все серии одинаковые, но костюмы красивые.

– У этого, – Макс ткнул пистолетом в ведущего. – Костюм уродский, так что никто ничего не потерял. Поехали. Куда говорить?

– Хрень с синим глазом видишь? – отозвался один из электов. – Туда и говори, и по монитору контролируй.

На большом экране за спиной электа отображалась студия и стоящий посреди нее Макс с пистолетом в руках.

– Отлично, – сказал Макс, сориентировался по монитору и продолжил: – Значит так, пиплы. Вы тут пролетели на какое-то уродское шоу, но мы покажем вам кое-что покруче, так что оставайтесь с нами и никуда не переключайтесь, потому что по другим каналам тоже мы. Короче, не парьтесь и слушайте, что вам умные люди скажут.

Он отступил в сторону, предоставляя слово Елене.

После редакторской правки речь получилась очень короткой, но прочувствованной.

Елена говорила о свободе, о праве людей самим определять свою судьбу. Гневно прошлась по властям и даже жрецам, узурпировавшим власть и диктовавшим под видом высшей свою волю. Не забыла и об истинно верующих, призвав их вспомнить девятую заповедь и восстать против превращения самого свободного общества в истории человечества в очередную разновидность рабовладельческого строя.

– Вдумайтесь! – патетически воскликнула Елена.