Но стоит ли бороться за жизнь и благополучие одной девушки, если при этом у другой девушки шансы выжить оказываются очень низкими? Ведь Алиса Уткина может очутиться в эпицентре смертельно опасных событий, и если начнется стрельба, то первые пули попадут именно в нее…

Подъезжая к городу, Серебров склонялся к тому, что игра не стоит свеч и операцию «Кукольный театр» нужно отменить, воспользовавшись лазейкой, предложенной в последнем послании похитителей. То есть попросить у них еще одну отсрочку.

Они выходили из электрички поодиночке, на разных остановках, расположенных в черте города — на случай, если похитители наблюдают за пригородными поездами.

Общее совещание команды началось около пяти часов вечера, когда все оперативники разными путями добрались до отеля. Серебров сразу же высказался за отмену операции, но тут, не дав ему закончить, взвилась Алиса. Она кричала, что сидеть сложа руки нельзя, взывала к совести коллег, напоминала о страданиях Яны в плену у бандитов, а по поводу себя самой выдала совершенно убийственный аргумент:

— Я везучая.

После этого она попыталась продемонстрировать Сереброву свою линию жизни, которая забиралась ах за край ладони.

— Уймите кто-нибудь эту женщину! — заорал в ответ Серебров. — Это же детский сад какой-то.

Разгорелся спор, прервал который Каменев. Он знаком попросил внимания и сказал:

— Приказывать я не буду, но считаю, что надо попробовать. Шансы есть и неплохие, и упускать их нельзя. Если мы начнем бояться бандитов, то значит пора уходить из агентства и наниматься в церковные сторожа. Я спрашиваю — кто идет со мной?

Наступила тишина, и Каменев смотрел, как его люди один за другим молча клали на стол правую ладонь. Это сделали все, кроме Сереброва, который по рангу должен был решать последним.

Главный розыскник «Львиного сердца» обошелся без ритуальных жестов. Он просто сказал:

— Рома, тебе идти нельзя. Ты светился по телеку, и каждая собака в городе тебя знает. Даже разговора не может быть.

— Ты пойдешь? — спросил Каменев, который отлично знал, что коллега прав.

— А куда я денусь?

Оперативник по имени Слава молча загружал в большую сумку «куклу» — пачки резаной бумаги. «Кукла» была совершенно примитивной — только чтобы сумка достоверно выглядела снаружи. Предполагалось, что похитители не смогут заглянуть внутрь, поэтому пачки бумаги даже не стали маскировать под денежные.

Ровно за час до электрички Алиса вышла из отеля и на такси поехала на вокзал. Слава на неприметной машине следовал за нею, а остальные добирались до вокзала разными путями.

Слава и Серебров сели в один вагон с Алисой. Прочие оперативники рассредоточились по другим вагонам. После нескольких минут томительного ожидания помощник машиниста пробормотал что-то насчет маршрута и «не надо перебегать дорогу перед близко идущим поездом, а то его еще никому не удавалось мгновенно остановить», двери с шипением закрылись, и электричка плавно отошла от перрона.

38

У похитителей Яны Ружевич было свое кодовое название для операции по передаче выкупа. Они разрабатывали несколько вариантов этой процедуры — причем еще до того, как в их поле зрения попала Яна Ружевич. Сначала они собирались похитить то ли дочь губернатора области, то ли самого губернатора, и теперь кусали локти, вспоминая тот момент, когда Казанова предположил, что за известную на всю страну певицу выложат больше и охотнее, а проблем будет меньше, так как ради дочери губернатора, а тем более ради него самого, милиция и ФСБ вылезут из кожи вон и вывернутся наизнанку, а ради московской певицы им нет резона так стараться — у ее хозяев денег много, вот пусть и платят.