|
— Я стараюсь сохранять безразличный тон. — Корал. Рэйвен приподнимает бровь. — А что, у нее есть выбор? Либо она идет с нами, либо остается и умирает от голода. — Но... — Я не могу объяснить, почему мне упорно кажется, что Корал нельзя доверять. — Мы ничего не знаем о ней. Рэйвен останавливается. Она поворачивается ко мне. — Мы ничего не знаем ни о ком, — произносит она. — Ты что еще не поняла? Ты ни черта не знаешь обо мне. Я ни хрена не знаю о тебе. Ты даже о самой себе не фига не знаешь. Я думаю об Алексе - незнакомом, холодном парне, которого я когда-то знала - так мне казалось. Возможно, не так уж и сильно он изменился. Возможно, я просто никогда на самом деле его не знала. Рэйвен вздыхает и трет лицо ладонями. — Слушай, я говорила совершенно серьезно. Мы все повязаны и должны действовать вместе. — Я понимаю, — отзываюсь я и оглядываюсь на лагерь. Издалека красное одеяло на плечах у Корал выглядит неуместно, словно пятно крови на полированном деревянном полу. — Не думаю, — возражает Рэйвен. Она становится передо мной, вынуждая посмотреть ей в глаза. Глаза у нее суровые, почти черные. — То, что происходит сейчас, лишь это важно. Это не игра. Не шутка. Это война. Она больше, чем все наши объединенные оды. Мы больше не имеем значения. — Голос ее смягчается. — Помнишь, что я всегда тебе говорила? Прошлое мертво. Теперь я понимаю, что она говорит об Алексе. У меня сдавливает горло, но я не желаю, чтобы Рэйвен видела меня плачущей. Я никогда больше не стану плакать из-за Алекса. Рэйвен снова трогается с места. — Идем! — окликает она меня через плечо. — Тебе еще помогать Джулиану собирать палатки. Я оглядываюсь. Джулиан уже разобрал половину палаток. Сейчас он как раз обвалил еще одну, и она съежилась, словно гриб, растущий внутрь. —У него там все в порядке, — говорю я. — Я ему не нужна. И делаю шаг следом за Рэйвен. — Уж поверь мне, — Рэйвен разворачивается, и от резкого движения ее волосы взлетают крылом, — ты ему нужна. Мгновение мы стоим на месте, глядя друг на друга. В глазах Рэйвен что-то вспыхивает, какое-то выражение, не до конца понятное мне. Возможно, предостерегающее. Потом на губах Рэйвен появляется улыбка. — Я командую, — говорит она. — Ты должна меня слушаться. Так что я разворачиваюсь и иду вниз по склону, к лагерю, к Джулиану, которому я нужна. Хана Тем утром, проснувшись, я на мгновение чувствую себя сбитой с толку: комнату заливает яркий солнечный свет. Должно быть, я забыла задернуть шторы. Я сажусь, сбрасывая одеяла в изножье кровати. За окном кричат чайки, а когда я встаю, то вижу, как солнце окрашивает траву в ярко-зеленый цвет. На столе я обнаруживаю одну из тех немногих вещей, которые я потрудилась распаковать: «После исцеления», толстое наставление, которое мне вручили после процедурыи которое, согласно предисловию, «содержит ответы на самые распространенные — и редкие! — вопросы, касающиеся процедуры и ее последствий». Я быстро нахожу главу о снах, просматриваю несколько страниц. На них подробно, с нудными специальными терминами, описывается побочный результат процедуры — сон без сновидений. Затем я натыкаюсь на предложение, от которого мне хочется прижать книгу к груди: «Как мы постоянно подчеркиваем, все люди разные, и хотя процедура минимизирует различия в темпераменте и особенностях характера, она неизбежно воздействует на всех по-разному. |
