—  Ведется какое наблюдение за этой квартирой?

—  Пока не было необходимости.

— Хорошо. Мы сами этим займемся. А где они в другое время встречаются? Все в той же «Ялте»? Или в «Молочном баре»?

—  Нет. Теперь у них есть место. После моего разговора с двумя девицами они стали делать вид, что вообще больше не собираются. На деле же они переместились поближе к окраине, в «Ягоду».

— Надо будет наведаться и в эту «Ягоду». А вы какое-то время можете особенно не тревожиться за них. Я полагаю, что таких подопечных у вас предостаточно.

—  Не так уж их много, — возражает Драганов. — Всего несколько десятков, но забот с ними хоть отбавляй.

— Неплохо бы и мне поприсутствовать на допросе.

—  Ясно, — кивает он. Затем добавляет: — Только имейте в виду, что присутствие постороннего человека вызовет у них тревогу.

— Они не должны подозревать о моем присутствии. - Так будет лучше, — снова кивает Драганов. — Это нетрудно устроить.

И он встает, чтобы меня проводить.

  Оперативная группа уже составлена, задачи распределены, и мы с Бориславом уединяемся в кабинете, чтобы подробнее разобраться в теме, именуемой «Томас». Борислав тоже включен в состав группы, и на его долю досталась самая крупная рыба - - упомянутый дипломат.

  Впрочем, не такая уж он крупная рыба, когда на него посмотришь: человек небольшого росточка, с добродушным, я бы сказал, приветливым лицом, в безупречном костюме, если судить по снимкам, которые Борислав рассыпал по столу и которые я разглядываю, слушая изложение фактов, мне уже известных по материалам досье. Томас в ресторане «София» беседует с незнакомым мужчиной. Томас у «Золотых Мостов» разговаривает с незнакомой женщиной. Томас выходит из Дома радио. Томас выходит из полиграфического комбината. Томас анфас, вполуоборот, в профиль и сзади, улыбающийся и серьезный, с машиной и без машины... Целая гора снимков, а выводы, которые можно сделать после ознакомления с ними, более чем скромные: низкорослый человечек с добродушным лицом, в безупречном костюме. А в остальном ничего особенного. Абсолютно ничего особенного.

— ...И в Чили и в Нигерии, где был аккредитован, он действовал весьма результативно, хотя и довольно грубо, пока наконец не провалился, — продолжает Борислав свое изложение, подбрасывая в руке пустой мундштук. — Так что для него назначение в Болгарию, видимо, последняя возможность реабилитироваться. Не случайно он с первого же дня с таким старанием принялся налаживать связи с различными учреждениями.

— Может быть, ему просто хотелось внушить окружающим, что он действительно советник по культуре. И не удивительно, поскольку Томас весьма далек от культуры.

— Да, но он преследовал и другую цель — создать широкий круг личных знакомств. Посетил радио, телевидение, народную библиотеку, университетскую библиотеку, добрую половину столичных газет и журналов, -словом, где он только не побывал, и все это в течение каких-то двух недель.

— А потом?

— Потом — затишье и полный мрак.

— А это что? — спрашиваю у Борислава, бросив ему снимок из ресторана «София».

— Встреча с профессором Беровым.

— Кто он такой?

— Считается крупным математиком. Может быть, в математике он действительно силен, а что касается здравого смысла, то с ним он не в ладах. Его пригласили приехать на Запад — этому предшествовали обычные комплименты и вещественные знаки внимания, — и он до такой степени растаял от умиления, что стал нести всякие глупости. А поскольку суммы со стороны хозяев и глупости со стороны нашего соотечественника были соответствующим образом документированы, Томас явился напомнить ему, что он их должник.