Он приземлился на ноги уже внутри церкви, сразу за дубовыми дверями.

Небольшая кучка верующих — человек десять — собрались у алтаря. Среди них была и Кейти. Она улыбнулась ему, а остальные, похоже, не заметили его появления.

— Что ты здесь делаешь, Кейти?

Она покачала головой, сочтя, что вопрос дурацкий.

— Мы бодрствуем в ожидании утра, Том.

Кейти отвернулась. Оглядев внутренность церкви, Том увидел, что она осквернена. В трех местах на бледно-желтых стенах синей краской было написано слово «ЛЖЕЦ». Оно бесконечно повторялось. Надпись загибалась по кругу, и слова уменьшались от края к центру, где превращались в уродливое пятно краски.

Том приблизился к алтарю. Молящиеся что-то, бормотали. Перед алтарем оказалась каменная винтовая лестница, уходившая вниз, в полутемный склеп. На каждой ступеньке были выгравированы какие-то таинственные руны и слова на иврите. Молящиеся во главе со священником спускались друг за другом по лестнице. Том разобрал наконец, что они полушепотом напевают: «Лжец, лжец, лжец». Он присоединился к ним, встав за Кейти, и тоже стал петь:

— Лжец, лжец, лжец.

48

^—А когда вы во сне крушили молотком эти лица, то получали от этого удовольствие? — спросила Тоби.

— О да, — с готовностью подтвердил Том. — Я помню, что с особым удовольствием разделался с вами.

Тоби захихикала, как школьница.

— Я так и знала! Я так и знала, что вы это скажете.

— Неужели действительно так необходимо, чтобы ваши недоумки слушали все это? — спросил Том, кивнув на Кристину, присутствовавшую при их беседе с самого начала.

Она сидела, перевернув стул задом наперед, сложив руки на спинке и опершись о них подбородком. Кристина не сводила глаз с Тома и не сказала за все время ни слова.

— Я не позволяю пациентам оскорблять друг друга, — произнесла Тоби ровным тоном. — Можете говорить абсолютно откровенно, но оскорбления не допускаются.

Одна из сотрудниц центра просунула голову в дверь и сообщила, что кто-то хочет срочно поговорить с Тоби по телефону.

— Побеседуйте пока друг с другом, детки. Я вернусь ровно через минуту. Побеседуйте.

Помучавшись в молчании минуты три под немигающим взглядом Кристины, Том сказал:

— На этот раз, по крайней мере, мы все признали, что вы действительно находитесь здесь. А то я уже начал подозревать, что вы всего лишь призрак. В прошлый раз вы выкинули очень эффектный трюк.

Кристина ничего не ответила, но один раз моргнула, очень медленно. Том покачал головой. Он подумал, что, раздвинув занавес из прямых и гладких волос, можно, наверное, увидеть, что когда-то это бледное, помятое лицо было красивым. Фигура же ее из-за изматывающего отсутствия аппетита была как у подростка.

— Я знаю, ты хочешь меня.

— Что?

— Да-да, я знаю.

— Да я скорее соглашусь лечь в койку с трупом.

— Это ты уже делал.

Том ответил ей гневным взглядом. Кристина на этот раз даже не моргнула. Больше они до возвращения Тоби не разговаривали.

— Ну, надеюсь, вы не скучали и остались довольны беседой? — спросила она.

— Нет, — сказал Том.

— Да, — сказала Кристина.

— Вот и хорошо, — сказала Тоби. — Очень хорошо.

— Спросите его о педофилии, — сказала Кристина, поднимаясь со стула. — Он увлекается школьницами.

Под испепеляющим взглядом Тома она покинула комнату, бросив на него напоследок взгляд через плечо.

— М-да, — произнесла Тоби.