Спустя какое-то время Шерон медленно и устало вернулась и встала на колени рядом с ним. Гнев ее остыл. Она пригладила рукой свои волосы.

— У меня такое чувство, словно я разваливаюсь на части, — сказал Том.

— Не волнуйся, все в порядке, — прошептала она ему на ухо, — все в порядке.

В уголках его глаз скопились слезы. Она вытерла его глаза большим пальцем.

— Нет, — ответил он, — ничего не в порядке.

— Я с тобой, — сказала она и нежно поцеловала его в губы. Затем расстегнула блузку и положила его руку себе на грудь. — Ты ведь этого хочешь, да?

— Да.

Шерон прижала грудь к его рту. Обняв Тома, она стала укачивать его, как младенца, а он, как младенец, сосал ее грудь. Затем она уложила его прямо в траву и, расстегнув его брюки, сплюнула в ладонь и взялась за его член. Его охватила дрожь.

— Я не хотел…

— Ш-ш-ш… — Она прижала палец к его губам.

Затем она поднялась, скинула одежду и предстала перед ним полностью обнаженная. Он ощущал ее возбуждение, разлитое в ночном воздухе, ее запах, который, как невидимая лента, обхватывал его и лишал воли. Но к ее восхитительному аромату примешивался другой запах, очень похожий на пряный, пьянящий запах бальзама. Он смотрел на Шерон, нависающую над ним в темноте, подобно резной фигуре на носу корабля призраков, соблазнительную и вместе с тем пугающую, и вдруг увидел, что это вовсе не Шерон. Это была та, которую он больше всего боялся все это время и больше всего желал.

— Кейти! О, Кейти!

— Я не могла не прийти.

— Кейти.

Она встала рядом с ним на колени и взяла его лицо в свои холодные руки:

— Не плачь. Ты не знаешь, как это было трудно. Я давно уже пытаюсь пробиться к тебе.

Она была теплой, из плоти и крови. На ее губах он чувствовал вкус собственных слез. Он поцеловал ее, и вкус был точно такой, какой он помнил.

— А старуха? — спросил он. — Это была Магдалина?…

— Это была я. Я искала тебя. Не болтай, Том. Давай любить друг друга. — Откинувшись на спину, она потянула Тома к себе. — Люби меня, Том, — бормотала она, — люби меня, люби меня.

Она развела ноги в стороны, призывая его. Он положил руку ей на живот, но между ног у нее оказалось почему-то совсем не то, что должно было там быть, а… открытая книга. Книга составляла часть ее тела. Раскрытая обложка книги была образована ее бедрами, а лобковые волосы завивались наподобие строчек некоего таинственного текста. Затем страницы затрепетали, будто подхваченные сильным ветром, быстро листавшим их. Внезапно перелистывание прекратилось, и образовалась дыра, которая втягивала в себя истлевающие, обратившиеся в труху страницы.

— Пожалуйста… — пробормотал Том.

— Люби меня, Том. Люби меня.

— Пожалуйста! — повторил он настойчиво.

— De profundis, — прошипела Кейти.

Откинув голову назад, она захохотала сатанинским смехом, от которого все ее тело стало извиваться в конвульсиях, свернулось и всосалось в книгу. Книга начала с треском гореть; пепел и искры взлетали и растворялись в воздухе, оставляя после себя запах гари с пряным привкусом ароматического бальзама.