Последний удар был перехвачен, Келд просто поймал клинок двумя пальцами, после чего ударил по нему свободной рукой. Любая другая рапира, шпага или даже двуручный меч непременно сломались бы от такого удара, но в данном случай сверхпрочный металл выдержал испытание. Зато не выдержала его человеческая плоть. Эфес был вырван из руки Виньера, оружие отлетело в сторону, а руку пронзила боль. Из-под ногтей закапала кровь.

Но он и теперь не сдавался. Бросился на противника с кулаками. Увы, в мастерстве рукопашного боя он проигрывал куда сильнее, если Палач продержался полминуты, то Виньер уже на второй секунде покатился по траве от мощной оплеухи. Снова встал, вынул кинжал, но тут же был повален хитрым борцовским приёмом, который Келд осуществил движением одной руки. Нож, сверкая на солнце, полетел в сторону. Но и теперь он встал с намерением продолжать бой.

— Вам не надоело? — будничным тоном спросил Колесов, выходя из кустов.

— Жду, пока он поймёт, что убивать его я не собираюсь, — с улыбкой ответил Келд.

— Так скажите ему, — полковник поморщился. — Я бы сам сказал, просто языка не знаю.

В очередной раз поймав ладонью кулак Виньера, Келд что-то сказал ему. Потом добавил ещё одну фразу, кивнув на Колесова, стоявшего рядом, потом из зарослей вышли другие члены группы, Палач смотрел неодобрительно, видимо, ждал от беглеца лучшего боя.

— Скажите ему, что его проблема решена сотрудничество будет продолжено, сейчас мы вернёмся в наш мир и будем готовить экспансию.

Услышав перевод, Виньер обессиленно сел на землю и закрыл лицо руками. Его злоключения закончились.

Эпилог

Ундгольц

Наместник Ундгольц нервничал. Очередной нагоняй, полученный от императора, окончательно выбил его из колеи. Дело Виньера до сих пор не решено, он втайне надеялся, что о нём хоть на время забудут. Но не забыли. Чуть ли каждую неделю прибывает послание. Что вы сделали для скорейшей поимки? А что он сделает? Сбежавший теперь в другом мире, за ним гонятся и, надо надеяться, делают это со всем тщанием. Маззо уверяет, что охотник у него на столь плотном крючке, с которого невозможно сорваться. Хотелось бы верить.

Наместника передёрнуло. Стоит только вспомнить рожу этого монстра, как накатывает тоска и страх. Он ведь не просто так смотрел, он ведь натуральным образом прикидывал, как будет снимать с них кожу. Крючок? А если он сможет его обойти? Если найдёт алхимика в другом месте? Каждый день ожидания был плох тем, что подтачивал терпение императора, но хорош тем, что не приходилось видеть эту образину. Даже если всё пойдёт, как надо, если он явится с головой Виньера в ящике, Ундгольц не станет с ним встречаться. Не станет и всё. Предоставит генералу Маззо спокойно его отравить.

Стоило вызвать в памяти образ генерала, как в дверь постучали.

— Вы позволите, наместник, — хитрая морда генерала Маззо протиснулась в дверь.

— Проходите, — проворчал наместник, настроение, и без того паршивое, испортилось окончательно. Ему вдруг захотелось на отдых, в самое отдалённое имение, где его никто не достанет, а он будет проводить дни в праздности, читать книги, любоваться золотыми рыбками в бассейне парка, да изредка переписываться со старыми знакомыми. — Есть новости о поимке Виньера?

Генерал покачал головой с виноватой улыбкой.

— Увы, ничего нового, самое большее, на что оказались способны мои люди, — пройти в первый мир и навести справки. Они оба там были. Сначала Виньер, потом охотник. Потом они пошли дальше, Келд его преследовал. Никаких данных о том, что он собирается нас обмануть, не имеется.

— Когда он уже это сделает? — кулаки наместника сжались, хотелось вина, но звать прислугу слишком долго, их держат подальше, чтобы меньше слышали, а потому даже колокольчик вызова порой никакого результата не даёт.