Тут оживился Тони:

— Можно открыть ему рот, вы вставите руку, дедушка Луиджи, а я врежу снизу в челюсть…

Дон Луиджи хмыкнул:

— Зачем так грубо и неэлегантно… Можно сделать мне надрез и капнуть туда немного слюны…

— Хе-хе-хе… Если б все было так, как ты думаешь, то любая девчонка, с которой я целовался взасос, становилась бы вампиром при наличии маленькой ранки во рту. Не прокатит номер, и не надейся. Но если что — давайте нож или там скальпель, я на него поплюю, не вопрос.

— Ну а как тогда⁈

— Без моего желания ты бактерию-симбионт не получишь. И да, специально для трех дебилов, которые уже успели помечтать о бактерии вечной молодости: хрен вам поперек горла. Я не первый раз сижу в цепях и клетке. Мой так называемый дар хотели получить и знаменитый персидский царь Дарий, и Александр Македонский. Собственно, клетка со мной внутри досталась Александру как трофей после победы над Дарием. Несколько лет я в ней просидел, пока Александр уговаривал меня поделиться вечной жизнью, как до него — Дарий. Кстати, ученые по сей день точно не знают, от чего же умер Александр Великий. А я знаю.

— Ты убил Александра Великого? — приподнял бровь Луиджи.

— Эй, что это за хамские инсинуации⁈ Я тут ни при чем, он сам себя убил, пытаясь получить силой то, чего я ему дать не пожелал. Так что попытка испить моей крови — идея плохая, учти это. Как и переливание, кстати. После Александра был еще один умник в средние века… и вот он был несколько убедительнее тебя или Македонского. Но и ему не повезло: когда я решил дать ему то, что он просил, то принял свою истинную форму, и бедолага от страха обосрался и умер. Ну или умер и обосрался — последовательность не играет роли. Такие дела. Так что даже при моем согласии ты можешь смерть не обмануть, а наоборот, приблизить.

— Значит, этот облик не настоящий?

— Ну почему не настоящий… просто у меня их два, как у оборотня. И если я обернусь во второй — не знаю насчет инфарктов, а хотя бы пара обосранных штанов тут будет точно.

— У меня нет выбора.

— Зато у меня есть. Вынь голову из задницы и взгляни на ситуацию с нашей точки зрения: что тебе нужно от нас — тут все понятно. Но ты-то нам зачем?

Обескуражить дона Луиджи мне не удалось и на этот раз.

— Не скажу насчет вас всех, а вот конкретно насчет тебя — попытаюсь. Ты заинтересован в сохранении своей жизни, не правда ли? А вот и объяснение, почему мне невыгодно тебя убивать: мы можем договориться, что некоторое время я в полной тайне поживу в твоих владениях, пока как-то не утрясу свою проблему, а ты будешь и дальше владеть своей территорией и ходить на ритуальные встречи, тем самым на время обеспечив мне секретность и изоляцию.

— И тут тоже есть проблема. Мы чуем друг друга за километр. Территориальность не означает полного запрета на визиты, особенно в двадцать первом веке с его развитыми системами транспорта, путешествий, бизнеса и прочего. Суть территориальности в том, что это только мое владение, и здесь всякий должен считаться с моими правилами или быть порванным на лоскуты. При этом, если кто-то другой побывает тут проездом, не покусившись на мое главенство и не нарушив моих правил, то ему для этого не требуется даже спрашивать разрешение на проезд. Но такой мимопроходил сразу учует, что тут что-то не то, ведь нас мало и мы всегда хорошо знаем всех своих соседей. Мир только кажется большим — но на самом деле он до горя тесен.

— Допустим, — сказал дон Луилжи, — но как-то вы должны пополнять свои ряды?

— Зачем? За последние двести лет во всем мире не умер ни один вампир.

— Вы между собой не воюете с летальным исходом?

Я вздохнул.