— Мрачный у вас способ мышления, — заметил очкарик. — Возможно, у вас также есть и идеи, как эту проблему решить?

Я в ответ усмехнулся:

— А это не у меня, это у вас. Я сам не способен придумывать такие сложные вещи, у меня воображение куда слабее, чем у вас. Концепцию общества, где имеет место быть «право сильного», я вычитал у одного из писателей-фантастов. Так что решать вашу проблему вам придется самим, без меня. Собственно, решение я только что и озвучил: ввести для сильных и одаренных самцов исключительное право на размножение. Только что-то мне подсказывает, что вас оно не устроит. Просто потому, что слабых у вас настолько много, что все вместе они сильнее малочисленных сильных. У неразумных животных сильные и слабые борются один на один, и потому эволюция работает. Но вы додумались бороться против сильных числом, да еще и кучу стреляющих «уравнителей» создали. И таким образом ваш разум играет с вами злую шутку, как я и предвидел еще пару сотен лет назад, когда вы додумались до дуэльных пистолетов, уравнивающих сильного и ловкого со слабым и глупым. Ваша эволюция давно закончилась, и сейчас уже набрала полный ход деградация. Надеюсь, теперь вы поняли, почему я сказал, что лучше вам было оставаться в пещерах.

* * *

Войс только на седьмой день после заварушки набралась храбрости проведать меня лично — до этого справлялась о моем здоровье по телефону. Зрелище кровавой драмы, жестокой и первобытной, потрясло ее до глубины души.

Нари оказалась смелее и навестила меня в палате уже на пятый день. Мне пришлось ответить на кучу профессиональных вопросов, а под конец она задала еще один, неудобный.

— Владислав, а о чем вы говорили с главарем террористов?

Я вздохнул.

— Нари, вы верующая?

— Да.

— Ислам?

— Да.

— Тогда вам лучше не знать, о чем я с ним говорил.

* * *

Прошло еще две недели, и моя жизнь вернулась в привычную колею. Нари уехала, Войс снова оказалась в моей постели, периодически я тренирую команду «Быка», а Меннинг сообщил о безусловном успехе: ему удалось добиться значительного успеха, используя яйцеклетку гориллы. Зародыш погиб на восьмом дне жизни, но успех все же имеется. И если Меннингу удастся определить точную причину, по которой зародыш погиб — это может стать ключом к успеху.

Как-то раз Войс уехала проведать родных и я остался один. Скукота — что тут еще сказать… Появилась мысль позвать Стеллу в тир и посостязаться в стрельбе: она, надо думать, не откажется узнать, как я стреляю, да и мне то же самое интересно: все же не исключено, что однажды нам придется закончить начатый конфликт.

Но и тут меня поджидал облом: Стелла тоже укатила к родственникам всего час назад. Эх-х, пойти, что ли, посмотреть очередную комедию в надежде, что там найдется хоть одна неизвестная мне шутка?

И тут в кармане завибрировал необычной мелодией телефон. Стоп, это ведь не мой телефон, который мне дала Ева — это тот хитрошифрованный, полученный от Войс.

Принимаю вызов, подношу к уху.

— Алло?

— Это я, — раздался знакомый голос Зеродиса.

— Я узнал. Чего надо?

— Рядом есть кто-то, кто может подслушать?

— Да нет, я в пустом коридоре.

— Тебе срочно нужно бежать.

— Куда мне надо бежать? — нахмурился я.

— Не куда, а откуда. С базы и от Организации. Счет идет на минуты, возможно.

— И почему же?

— Потому что если не сбежишь — с высокой вероятностью много лет проведешь в стеклянной клетке. И это еще не самый худший сценарий. Поторопись, за тобой могут прийти в любой момент.

— Почему я должен тебе верить?

Зеродис хмыкнул.