— А… к-как ты выглядишь на самом деле? — настороженно поинтересовался он.

— Ну примерно вот так, — хмыкнул я, продемонстрировав ему слегка изогнутые когти. — А еще у меня иначе устроена нижняя челюсть. Она состоит из двух костей и может раскрываться в стороны. Вот тут, по центру подбородка расходится кожа, челюсть расходится влево и вправо, и на концах из специальных складок появляются и занимают боевое положение два ядовитых клыка, которыми я обычно стараюсь вцепиться в горло. Ну, ты видел, как устроены челюсти-жвалы муравья? Вот у меня примерно так же устроена нижняя. Часть лица выше рта — человеческая, ниже — чем-то похоже на насекомое. Сам себе я таким вполне нравлюсь, но вот вы находите мой облик ужасным настолько, что часто падаете в обморок, а порой и замертво. Последний раз такое произошло в средние века, причем с человеком, которого я не собирался убивать. Философ он был. Знал мою тайну и постоянно донимал — яви да яви ему мое истинное лицо… Ну я и явил, а он возьми да умри, хоть я его и предупреждал, что такой поворот возможен.

Моя жертва уже тяжело дышит, глаза бегают: уже по тому, как у меня растут когти, он уже понял, что дело дрянь.

— В общем, теперь слушай. Я дам тебе фору в… сто секунд. Вон в той стороне — опушка, за ним луг, а дальше шоссе, до него километров шесть. На север — восемь километров леса, потом река, мост и городок соседний, не знаю, как называется. Бежать на восток или запад смысла нет, там на много километров нет никакого спасения. Если побежишь к шоссе — имей в виду, что я быстрее и выносливее тебя, по ровной земле бегаю быстро и хорошо вижу в темноте тепло. Если ты способен разогнаться как Усэйн Болт или хотя бы за сорок километров в час и так пробежать шесть километров — спасешься, ты добежишь до шоссе, когда я пробегу только пять километров. Правда, если на шоссе не будет машин или никто не остановится — тебе конец.

— А если… в лес?

— А в лесу — кто знает. Пересеченная местность, деревья, овраги. Спрятаться не надейся, я твое дыхание услышу за километр, но кто знает, может, тебе удастся оторваться, там мое преимущество в скорости не так решает. Еще учти, что там есть лесная дорога, ведущая к мосту, но она петляет, побежишь по ней — догоню. Как вариант, можешь попытаться найти в лесу палку и защищаться, но это вряд ли тебе поможет.

— У меня вообще есть хоть какой-то шанс⁈

Я пожал плечами.

— Теоретически — да. Практически… если бы я верил, что с форой в сто секунд у тебя есть хоть какой-то шанс — дал бы шестьдесят. В принципе, ты можешь сделать мне последнюю пакость и… не побежать. Мне будет очень, очень обидно и досадно. Сто секунд хватает, чтобы помолиться богу… Но ты не веришь в бога, наверное. Кто верит — тот не обманывает людей скамдвичами.

Я сунул руку в карман и достал часы: вроде бы, секундомер есть и в смартфоне, но его там поди найди. Захожу к нему за спину, чтобы перерезать веревки, и тут он сделал последнюю попытку.

— Послушай, но мы же можем договориться как два разумных существа!

Присаживаюсь на корточки и втыкаю коготь в узелок.