Боуди Карлайл:В банках из-под краски оказалась куча монет. Золотых и серебряных, плотно упакованных, чтобы не звенели. На некоторых — орлы, которые дерутся со змеями. На других — красивые девушки или старики. Девушки стоят и почти голые, а от стариков видны только лица в морщинах.

Рэнт назвал тех, кто спрятал эти деньги, золотыми жуками. Потому что они не доверяли правительству и банку. Не доверяли соседям, семье и даже собственным женам. Старые одинокие скопидомы, сказал Рэнт. Накопили золота и серебра и умерли от сердечного приступа, не успели никому рассказать свою главную тайну.

Еще он сказал, что мы золото не воруем, потому что владельцы давно умерли, а их законные наследники не заслужили любви стариков и не узнали о заначках. Пиратские сокровища. Банки с краской, которые стоят по полкам в гаражах, ржавеют в сараях и валяются в кузовах брошенных автомобилей.

Оказывается, Рэнт заранее знал, что там будут деньги. Не в каждой банке, но будут. Он знал об этом давно, но собирать банки не стал, пока не придумал, как объяснить, откуда на нас свалилось такое богатство. Чтобы два «галстучных» скаута, которые не могут купить себе даже скаутский значок, тратили золотые и серебряные деньги, отчеканенные сто и больше лет назад.

Хартли Рид: Спрос и предложение! Никто не заставлял детей тратить деньги под дулом пистолета. Они могли покупать, что захотят. Вполне естественно, когда возрастает спрос, растут и цены. Когда каждый ребенок в деревне просит вишневую шипучку, цена на шипучку обязательно поднимется.

Боуди Карлайл: Инфляция — вот как Рэнт собирался отмыть наши пиратские сокровища. Мы начали спрашивать у всех пятиклассников, начиная с самых близких приятелей: у кого зуб шатается? Если у кого-то выпадал зуб — хрусть! — мы давали ему серебряную или золотую монетку и говорили: скажи, дала Зубная фея. В пятом классе почти все догадываются, что Зубная фея — вранье, но родители этого не говорят.

Каждые выходные мы собираем банки из-под краски. Заходим на фермы подальше, где еще больше бесхозных денег.

И каждую неделю мы раздаем еще больше золота и серебра и говорим детям: скажите, что это от феи за молочный зуб.

Почти все уже понимали, что Зубной феи нет, и все-таки мамы и папы не хотели признаваться, что наврали про Зубную фею, Санта Клауса и остальных. Мы врем родителям, они врут нам, но никто не хочет признаваться.

Пятиклассники на нас с Рэнтом не доносили, потому что не хотели, чтобы деньги у них забрали, и надеялись получить еще.

Все увязли в одном и том же вранье.

Можно заставить врать уйму народу, если у них есть свой шкурный интерес. А когда все говорят одну и ту же неправду — это уже правда.

Ливия Рошель (учительница):Я в том году как раз работала в пятом классе. Девочка Эллиотов принесла мне золотую монету и спросила, сколько на нее можно купить шоколадных рулетиков. Мы прочитали про монету в библиотеке. Оказалось, это «голова Свободы» тысяча восемьсот пятьдесят восьмого года выпуска. На верхней стороне — женский профиль, слово «Свобода» вместо короны, а вокруг — тринадцать звезд.

В книге было написано, что монета стоит пятнадцать тысяч долларов.

Я испугалась, что девочка украла монету, и спросила, откуда она ее взяла. А девочка Эллиотов говорит, что монету оставила Зубная фея взамен зуба, который у нее выпал. И показывает мне дырку. Обычный молочный зуб.

Боуди Карлайл: За премоляры мы давали пять долларов золотом. За моляры — десять. Сайлас Харлан утверждал, что за каникулы лишился двенадцати резцов, девяти клыков и шестнадцати зубов мудрости. На самом деле старшие школьники продавали свои зубы пятиклассникам за половину денег. Кто-то пытался всучить лошадиные зубы, собачьи, даже коровьи, сжеванные по самый корень.