Эхо Лоуренс: Посмотрите правде в глаза: обычно парни считают каждое движение языка. Каждый раз, поднимая голову, чтобы перевести дух, они оценивают, насколько тебе приятно. Попробуй их только потом обделить в ответ! Сколько бы тебя ни лизали, ты никогда не расслабишься по-настоящему, потому что знаешь: у них включен счетчик. Каждое движение языка — как капиталовложение.

Даже те, кто терпеть не может всякую бухгалтерию, не знают, сколько платят налогов, а в ответ на вопрос, сколько у них на счету или на кредитной карточке, только пожмут плечами — те же самые парни всегда в курсе, сколько раз провели по тебе языком. И сколько им за это причитается. Как будто сидят в офисе и считают свои проценты с акций фирмы. Или на часы смотрят.

Все мужики такие, кроме Рэнта Кейси. Пока его язык в тебе, проходят годы. Могут выветриться горы.

Эдна Перри (соседка): В Англии на Рождество кто найдет в тарелке гвоздику — тот злодей. Автоматически. Найдешь палочку — дура. Спорить бесполезно. А если в рот попал лоскуток, все будут знать, что ты шлюха. Вот представьте, что вас объявляют шлюхой прямо за рождественским ужином. Айрин Кейси божится, что так в книге написано.

Эхо Лоуренс: Однажды Рэнт поднял голову, чтобы глотнуть воздуха, снял лобковый волос с языка и спросил:

— Что сегодня случилось? Что-то плохое...

Я говорю, забудь. Он лизнул меня и закатил глаза, еще лизнул и говорит:

— Штраф за парковку? Нет, хуже...

Я ему: забудь. Все нормально.

Рэнт снова меня лизнул, только медленнее, провел языком снизу вверх, жарко дыша. Потом поднял свои зеленые глаза и смотрел на меня, пока я не посмотрела на него.

— Мне очень жаль, — говорит. — Тебя сегодня уво лили, да?

Да, блин, уволили с этой дурацкой работы! Где я мобилки продавала.

И он узнал об этом языком и носом. Такой вот он был, Рэнт Кейси. Никогда не ошибался. Между оргазмами я расплакалась.

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса (Историка): У каждой семьи есть свое священное писание, хотя многие не отдают себе в этом отчет. Это истории, которые семья повторяет, чтобы укрепить свою индивидуальность: кто ее члены, откуда и почему они ведут себя именно так.

Рэнт говорил: «Каждая семья — это настоящий маленький культ».

Бейсин Карлайл (соседка): Не смейтесь, но Айрин говорит, во Франции в торт запекают металлический талисман на счастье. У них такое правило: кому на зуб попался талисман, готовит ужин следующим. Но французы такие скареды, что глотают талисман. Чтобы не приглашать гостей.

Еще Айрин вычитала, что мексиканцы запекают в еде куколку младенца Иисуса. В Испании в тесто кладут монетки. Айрин показывала мне книжку о том, как печь роскошные торты, все рассказала. Историю тортов во всем мире!

Айрин Кейси (мать Рэнта): Я помню, Чет и Бадди раньше ели не так уж медленно. Это я их приучила. Надоело печь шоколадный торт и видеть, как Чет с Бадди проглатывают его в три укуса. Отправляют в рот один кусок, второй, глядь — от торта осталась только грязная тарелка. Трескают мою еду, а говорят совсем о другом, строят какие-то планы. Глядят на дорогу за мили вперед.

Совсем другое дело — еда, которую приносили они сами. Если Чет застрелит гуся, мы сидели и приговаривали, какая вкусная дичь. Бадди наловит форели — опять семья весь вечер ее поедает. Потому что форель костлявая. А в гусе может попасться дробина. Если не обращать внимания, что жуешь, дорого заплатишь. Подавишься рыбьей костью и умрешь или все нёбо пропорешь. Или прикусишь дробину и сплюнешь коренной.

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса: Священная заповедь дома Кейси гласит: «Секретный ингредиент вкусного — то, что может сделать больно».

Нет, Айрин не стремилась причинить людям вред.