Руби Эллиот: Все Шелби, по крайней мере женская часть, родились под несчастливой звездой. Прапрабабку Айрин изнасиловали. Когда прабабка Бел Шелби в тринадцать или четырнадцать лет шла домой из школы, на нее тоже напали. Какой-то пришлый. Шериф никого не поймал, но в результате у Бел Шелби родился ребёнок и этот незаконнорожденный ребенок — бабушка Айрин.

Всех женщин в семье Айрин будто преследует несчастье.

Бейсин Карлайл (детская соседка Рэнта): Только не смешите меня! Не называйте распущенность изнасилованием. Женщины из семьи Шелби вечно слоняются где попало. На них не проклятие, а позорное клеймо.

Руби Эллиот: Но как только Хетти Шелби исполнилось тринадцать, все повторилось снова. Еще один незнакомец, еще один ребенок — мать самой Айрин, Эстер.

Эдна Перри (детская соседка Рэнта): Их ферму миддлтонцы называют фермой Шелби, хотя есть Чет Кейси. Все это время сначала Бел растила Хетти, потом Хетти — Эстер. У нас говорят, что, как только маленькой Эстер исполнилось тринадцать, она понесла Айрин.

Руби Эллиот: С такой семейной историей понятно, почему Гленда Хендерсен и я боялись самого худшего, когда Айрин пошла в девятый. Мы ходили с ней повсюду, не сводили с подружки глаз. А когда мы за Айрин не смотрели, смотрели ее мама и бабушка. С другой стороны, они как курицы-наседки за ней бегали и, конечно, её бесили. Возможно, Айрин потому и сбежала, что ее так сильно сторожили. Просто хотела побыть одна, прогуляться вдоль реки, по лесу, одна.

Шериф Бэкон Карлайл (детский враг Рэнта): А в лесу стаи одичалых собак, гулять там одной — самоубийство. Такая юная девочка — да это просто сумасшествие, покушение на собственную жизнь!

Руби Эллиот: А может, Айрин не хотела всю жизнь прятаться за закрытыми дверями, спинами подруг и юбкой матери!

Бейсин Карлайл: Айрин Шелби начала исчезать. По том забеременела. А потом взяла и вышла за Честера. Никаких загадок. Все это бред: говорить, что какой-то насильник насиловал четыре поколения одной и той же семьи. Не смешите меня!

Преподобный Кертис Дин Филдс: И все-таки ума не приложу, как ребенок вырос настолько похожим на отца. Да любой, кто бы увидел Бастера и Честера Кейси, поклялся бы, что они — близнецы.

То есть были бы, если бы их не разделяло поколение.

Гленда Хендерсен: Конечно, Чет был чуть постарше Айрин. Может, потому они никогда не показывали, что близки, по крайней мере на людях. Даже за руку не брались. Но они вроде бы жалели друг друга, вплоть до того момента, как Чет залез в этот самолет и больше ни разу не оглянулся.

Айрин Кейси (мать Рэнта): Вы спрашиваете, изнасиловали ли меня? Напал ли на меня незнакомец, который мог быть моим отцом, дедом и прадедом? Зачем говорить такие ужасы?

Не знаю. Забыла. Не помню.

33 — Оборотни-4

Шот Даньян (автосалочник): Вот дерьмо ведь! Это если оглянуться назад. Правда дерьмо. Иногда, когда я чищу зубы, то машинально сплевываю зубную пасту в унитаз, а не в раковину. Привычка. Я не думаю о том, что плюю слюной и что моя собака лакала воду из унитаза.

Джейн Меррис (музыкант): Вы помните, что с людьми творилось? Ходили слухи, что Ночные брали яблоки в магазинах, лизали их и клали обратно, чтобы заразить Дневных. А еще говорили, что днем Ночные плюются из окон высоток.

Недди Нельсон(автосалочник): Берлинская стена... Великая Китайская стена... Зона между Израилем и Палестиной... Северной Кореей и Южной... Разве восьмичасовой комендантский час не стал тем же?

Гэлтон Най (член городского совета): Главное, что мне не нравится в Ночных — что они вечно выступают и называют меня узколобым фанатиком. Никто не назовет меня предвзятым. Пусть знают, что моя собственная дочь — так называемая Ночная.