Чарльз отвернулся от нее и пошел к двери на веранду. Он заставил себя стоять под порывами холодного соленого воздуха до тех пор, пока ветер не охладил его тело и не успокоил его возбуждения.

Спустя какое-то время он вернулся в комнату и посмотрел на нее. Она лежала в прежнем положении. Он подумал, стоит ли ему разбудить ее, но решил не тревожить и оставить все как есть. Совершенно искренне он не доверял сам себе и боялся коснуться ее. Кроме того, ей, по-видимому, было хорошо. Дыхание было ровным и глубоким, и Бог знал, как ей был нужен сон.

Он проверил, закрыта ли дверь, ведущая на веранду, и собирался сделать себе еще один коктейль, когда услышал крик Тома.

Чарльз вздрогнул от неожиданного крика и быстро устремился в комнату малыша. Томми стоял в своей кроватке, судорожно сжимая в руках одеяло. Его глаза были широко открыты, и он был готов разразиться громким плачем. Чарльз пригладил волосы мальчика.

– Ну что, тигренок, я думал, что ты спишь…

– Дя-дя… Пло-хой дя-дя… – пролепетал он, заикаясь и протягивая свои ручки к Чарльзу.

– Что, приснился страшный сон, тигренок? – спросил Чарльз, беря его на руки и крепко прижимая к себе.

Томми попытался сказать «Джейн», а у него вышло «Жен».

– Она крепко спит. Я думаю, что нам не стоит будить ее, как ты считаешь? – Том просто посмотрел на него, в его глазах было уже меньше страха. – Как ты относишься к тому, чтобы мы с тобой прогнали прочь плохого дядю? – тихо спросил Чарльз.

Томми засопел и так крепко обнял Чарльза, что у него в горле возник какой-то комок.

Какое-то время он походил по комнате, успокаивая мальчика, но когда попытался положить его в кроватку, Томми вцепился в него и вновь заплакал.

– Ш-ш-ш, все хорошо! – прошептал Чарльз, боясь, что малыш разбудит Джейн. Однако Чарльз не хотел оставлять ребенка одного с его кошмарами. – А что, если мы с тобой найдем уютное местечко, а я расскажу тебе интересную историю? – Чарльз вспомнил, что его бабушка любила рассказывать ему как бы настоящие истории, когда ему было шесть лет. У него бывали ночные кошмары после гибели его родителей в автобусной катастрофе.

Томми теснее прижался к нему. Чарльз проверил Джейн.

Она спала почти в той же позе. Поскольку Джейн расположилась на кушетке, а его кровать была завалена в беспорядке разбросанной одеждой вперемежку с ежедневными отчетами, которые он позднее должен был передать Балтеру, Чарльз пошел с ребенком в комнату Джейн.

В ее спальне он не зажег огня и не снял полностью покрывало с аккуратно застланной кровати. Он просто взбил подушки, растянулся на них и устроил возле себя Тома.

– Я уверен, что ты не знаешь историю про «Маленькую машину, которая все могла».

Том устроился поудобнее, его маленькие ручки крепко держали Чарльза за рубашку. Чарльз не знал, каким образом история про стойкость машины может оказаться полезной, но, поскольку это была единственная история, которую он хорошо запомнил, он думал, что она сделает свое дело. Так как главная задача заключалась в том, чтобы успокоить ребенка и отогнать– от него страшный сон, Олден подумал, что следует применить тот же прием, который он использовал в своей конторе частного сыска.

Он обнял Тома и начал рассказывать историю про детей, которую он когда-то слышал от своей бабушки. Она говорила ему, что ребенок живет в чудесном мире фантазий. «Когда у тебя будут собственные дети, Чарльз, рассказывай им как можно больше фантастических историй».

Его собственные дети! Он старался не обращать внимания на медленно возникавший в его сознании образ. Понятие «иметь детей» противоречило клятве, данной им самому себе несколько лет тому назад: не делать таких вещей, за которые приходится платить слишком высокую цену.