Линдсей покраснела.

– Что сделано, то сделано, – промолвила она, помотав головой. – Только в конце я все испортила. Я была так взбудоражена своим открытием, что не послушалась совета Корделии. В том, что случилось с Сарой, – и моя вина. Это еще долго будет меня мучить. Но я получила хороший урок: впредь я буду дважды думать, прежде чем что‑то предпринимать. Кстати, благодарить надо, конечно же, не только меня и Корделию, но и мисс Овертон и вас, Джиллиан. Если бы Памела Овертон с самого начала не была уверена в твоей невиновности, Пэдди, то едва бы мы с Корделией решились на собственное расследование. И вы Джиллиан, тоже трудились всю эту неделю не покладая рук. Я знаю немало юристов, но едва ли кто‑нибудь из них стал бы с такой самоотверженностью со всем этим возиться. Я все сказала. А теперь, кто‑нибудь нальет мне пива?

Джиллиан ушла, а приятельницы с тарелками расселись вокруг камина. Они ели молча, и лишь когда дело дошло до кофе, Пэдди наконец попросила их подробно рассказать о расследовании. Линдсей и Корделия говорили по очереди, стараясь не упускать никаких мелочей.

Потом надолго наступила тишина. Наконец Пэдди со вздохом заметила:

– Столько верности… Столько любви… А в результате две страшные смерти. Как обидно! И ради чего? Ради каких‑то паршивых игровых полей, которые Картрайт теперь все равно получит, поскольку я, разумеется, больше не соберу никаких денег. Господи, как бы я хотела работать в каком‑нибудь изолированном от всех городке, где никого ничего не волнует, не говоря уже о каких‑то там участках земли.

– Тебе бы там не понравилось, и ты это отлично знаешь, – улыбнулась Линдсей. – А что скажешь об изолированном городке, где живут небезразличные люди, причем нуждающиеся в твоих знаниях и в твоей заботе? Пэдди рассмеялась:

– Я только вышла за порог тюрьмы, и пожалуйста: ты уже читаешь мне нотации! Сдаюсь, Линдсей, сдаюсь!

Женщины расхохотались, но их дружный смех был прерван стуком в дверь.

– Похоже, все возвращается на круги своя, – простонала Пэдди. И крикнула: – Заходите!

В дверях появилась голова Кэролайн.

– Прошу прощения за то, что помешала, – затараторила девушка. – Но я просто хотела сказать… мы все ужасно рады, что вы опять с нами. Мы все были уверены в том, что вы невиновны, и нам вас очень не хватало. Хотя Шерлок Холмс с доктором Ватсоном скучать нам не давали. То есть я хочу сказать, видели бы вы их в действии, мисс Кэллеген. Кого угодно выведут на чистую воду, да так, что сам не заметишь.

– Ну, довольно, Кэролайн, – с улыбкой сказала Пэдди. – Спасибо на добром слове. Скоро я буду делать обход корпуса, так что ты сможешь сама убедиться, что я не небесный ангел и как‑нибудь сумею одна с вами управиться.

– Хорошо, мисс Кэллеген. Мы все немного волновались за вас. Я рада, что тюрьма не изменила вас.

– Кэролайн, займись своими делами!

Кэролайн усмехнулась и исчезла.

– Господи, я явственно вижу в воздухе улыбку этой дерзкой девчонки, ну просто какой‑то Чеширский коткоте из знаменитой, – пробормотала Корделия.

Кэролайн оказалась не единственной визитершей.

В комнату Пэдди то и дело наведывались ее коллеги, чтобы поздравить ее со счастливым избавлением. Однако атмосфера все равно оставалась напряженной, потому что никто не мог забыть о смерти несчастной Сары. Часа через два Пэдди предложила пойти прогуляться на холм, расположенный за школой. Как только они вышли на крыльцо, Линдсей заметила Джессику Беннетт: по дорожке, прячущейся за деревьями, та направлялась к Лонгнору.

– Вы идите вперед, – попросила журналистка, повинуясь внезапному импульсу. – Я вас догоню.