— В каком смысле?

— Да за одно такое «всего лишь» с ним нужно не чаи распивать с ментом на пару, а кровавые сопли из ноздрей через задницу пострунно вытягивать.

— Экие у тебя, Витя, фантазии… хм… еротические…

По иронии судьбы, в данный момент Петрухин и Виктор Альбертович мало того что сидели в ресторанном зальчике «Асцеллы», так еще и чуть ли не за тем самым столиком, где коротал ночные пятничные часы Кирилл Гордеев. Дожидаясь, когда его «ласточку» уведут из сеней.

— Ну да я, с твоего позволения, продолжу?

— Сделай такое одолжение.

— После всех этих лихих событий Гордей бросил свой «БМВ» аккурат на стоянке сего заведения — незакрытый и с ключом зажигания внутри. Рассчитывая, что на такой подарочек охотник обязательно сыщется. И, как оказалось, не без оснований рассчитывал. Ибо райончик тут — будьте-нате. Шалимов рассказывал, что у них чуть ли не каждую неделю коляски детские воруют. Что тогда за тачки говорить?

— Да уж, толково придумано! — недобро крякнул Брюнет.

— Конкретно эта тема — да. Здесь Кириллу Николаевичу респект за изобретательность. Не зря говорят, что подбитый глаз смотрит пристальнее, — согласился Дмитрий. — Но вот сценарий «капустника на воде», как выяснилось, является творческой придумкой другого персонажа.

— Ты хочешь сказать?..

— Хочу. Меня с самого начала терзали смутные сомнения в той части, что тему с бомбометанием Гордей сам сочинил. Потому как он, по нутру своему, бычара обнАкновенная, сугубо для «кость в кость» пригодная. Короче… По итогам летних разборок Тарас провел в своем коллективе некоторое количество кадровых перестановок. В том числе разжаловал Гордеева из бригадиров в шОферы, и тот попал на руль к горячо любимому тобой Павлу Тимофеевичу.

— Угу. Любовь горячая. Словно утюг на голой заднице.

— Ф-фу, как неэстетично! — укоризненно посмотрел на шефа Дмитрий.

— Зато жизненно.

— Ну-ну… Так вот, Бажанов поступательно взялся подтачивать гордеевский мозжечок немудреной мыслишкой. Дескать, Тарас зело осерчал на Витьку Брюнета, а потому спит и видит, какую бы учинить ответную бяку. И вот кабы ты, Гордеище, совершил чего-нить героическое в этом направлении, то, несомненно, был бы восстановлен в прежнем бандитском звании.

— Вот сучонок, хрен ему между!.. А ведь я тебя предупреждал: Бажанов — тот еще артист, — рассвирепел Голубков. — Деятель, блин, заслуживающий искусств!.. То есть за место и время проведения нашего цирка на воде этому чертиле Паша нашептал?

— Совершенно верно. Гордей — человек темный: интернет-новостей и газет не читает. Кстати, координаты питерских аквабайкеров ему тоже Тимофеич подогнал. Сам Кирилл до того момента с ними знаком не был и даже не догадывался о существовании таковых в подлунном мире.

— Сразу, пока не забыл: пометьте там себе с Купцовым, что в невинные глазенки этой парочки ухарей, буде такая возможность, я тоже очень хочу посмотреть. Пытливо.

— Думаю, это будет нетрудно устроить. Главное, чтоб без излишнего членовредительства. Мне, конечно, до звезды. Но в данном случае я за твой имиджёвый образ печусь. Или пекусь?

— Можно и так, а можно эдак — лишь бы не комом. А за мой Ымидж ты не переживай. Никто этих мотоциклистов расчленять не собирается. Скорее — наоборот.