Открыв дверь своим ключом, Дмитрий с облегчением вошел внутрь, щелкнул выключателем и… вздрогнул от неожиданности. Узрев на диванчике для посетителей мирно посапывающего командированного. То бишь собственною персоною Купцова. От внезапной вспышки света Леонид проснулся, поворотил голову, на секунду явив приятелю мрачную заспанную физиономию и…

И зашелся в истерическом смехе…

— Позвольте узнать, товарищ инспектор, что вас так развеселило? — оправившись от первоначального шока недовольно спросил Петрухин.

— Это… это что? — давясь от смеха, спросил Леонид.

К слову, видок у партнера и в самом деле был что ни на есть геройский: левая сторона лица опухла и почернела, и из этой черноты на Купцова сердито поблескивал Митькин глаз.

— Это? Хм… Спецэффекты… Это я пробовался на роль в блокбастере «Летающий кулак». Кинокомпания «Калинин-Пикчерз» представляет.

— А-а… А я-то думал — «Летающий сапог».

— Не, это ты ошибся, — несогласно качнул головой Петрухин и сделал попытку улыбнуться.

Получилось, мягко говоря, не очень. А до кучи, для автора улыбки еще и болезненно.

— Ты, Дима, покамест лучше не улыбайся… не надо.

— Что? Страшно?

— Не без того. Жутковато.

— Понял, не дурак. Слушай, а чего ты вообще тут делаешь?

— Тебя жду. Я почему-то так и подумал, что по возвращении из Твери ты первым делом в офис заедешь.

— Голова! — уважительно констатировал Дмитрий. — Еще каких-то полчаса назад я и сам этого не знал.

Вообще-то Купцов изначально планировал взять напарника тепленьким и, используя эффект неожиданности, с пристрастием поговорить. Высказать всё, что думает о методах напарника и о нем персонально. Но — какое тут «строго»? Как глянешь на эту физиономию со «спецэффектом» — так сразу и руки опускаются, и язык отнимается.

Так что Леонид решил отложить разговор по душам на «опосля», а сейчас как бы нейтрально поинтересовался:

— А где ваш захваченный «язык»?

— «Язык» в состоянии глубокого алкогольного «наркоза». В коем, я так думаю, продолжит пребывать еще часика три-четыре, — объяснил Петрухин. — Я их — Мирошникова и нашу славную компашку — по дороге возле «Феникса» сгрузил. Вот сейчас умоюсь, малость себя в порядок приведу, переоденусь и тоже туда двину.

— Дви-НЕМ, — уточнил Купцов.

— Ну да, конечно. Двинем… Ладно, Лёнька, я в сортир — просраться и умыться, а ты пока… — Дмитрий порылся в сумке, достал покореженную видеокамеру и положил на стол Купцова. — Попробуй аккуратненько кассету достать и посмотреть: все ли там сохранилось?

— Однако! Вы чего с казенным имуществом сотворили?

— Это не мы. Это гаденыш Мирошников камеру разбил. Сука такая!.. В общем, будет очень печально, если сей эмоциональный вещдок не запустится.

Кассета с записью «интервью» Мирошникова, слава богу, запустилась. Ничего из ряда вон неожиданного «интервью» не содержало. За исключением, разумеется, концовки. Оч-чень была увлекательная концовка — так что Леонид посмотрел ее трижды. А потом и четвертый раз, в замедленном воспроизведении. Не потому, что режиссура или, например, операторская работа оказались хороши — отнюдь.