Стараясь не попадать в кадр, Дмитрий протянул пачку, и убийца вытащил из нее сигарету. В этот момент Петрухину вдруг подумалось, что слова, сказанные в самом начале «интервью» («Мотивы моего интервью: желание рассказать правду об убийстве бизнесмена Образцова… Добровольно») как-то не шибко вяжутся с видом рук в «браслетах».

Посему он улыбнулся и скомандовал Зеленкову:

— Дай-ка, Костя, ключики. Снимем с Алексан Палыча «браслеты».

— А стоит? — скептически отозвался Котька.

— Ты как, Саша? Глупостей делать не будешь?

— Да уж теперь-то что? — пожал мощными плечами Мирошников.

— И это правильно, — резюмировал Петрухин и взял у Зеленкова маленький, примитивный ключ от наручников.

Когда «браслеты» разомкнулись, раскольцованный арестант с удовольствием затянулся и взялся массировать онемевшие запястья.

— Ну как, Саша, готов?

— Готов.

— Тогда продолжим? — уточнил Дмитрий, любезно щелкая зажигалкой.

— Продолжим, — согласился Мирошников, и…

И свет для Петрухина погас…

Ж/д перегон Свирь — Подпорожье, 24 августа, ср.

Едва Купцов загрузился в проходящий фирменный поезд «Арктика», он скоренько побросал вещи на свою верхнюю полку и тотчас, даже не дожидаясь отправления, переместился в вагон-ресторан. Где теперь, вот уже третий час кряду, продолжал в оскорбленных чувствах и в гордом одиночестве не то чтобы люто накачиваться, но — скажем так — активно злоупотреблять…

Как только Леонид понял, что «срочная командировка в Петрозаводск» не более чем предлог, чтобы отсечь от дальнейшего участия в «деле Людоеда», он не просто разозлился — он рассвирепел. Так что Петрухину бесконечно повезло, что в тот момент он физико-географически не мог подвернуться напарнику под руку. Правда, сейчас, под успокоительный стук вагонных колес и не менее успокоительный коньячок, Купцов слегка приподостыл и почти убедил себя в том, что все-таки Петрухин старался действовать из лучших побуждений и хотел как лучше. Другое дело, что в итоге все вышло в полном соответствии с бессмертной фразой Степаныча: «Как всегда». Да и эти самые «благости» Димку всё едино не оправдывают.

Конечно, здесь следовало сделать немалую скидку на то, что Петрухин — опер. А они — опера — все, в общем-то, слегка… как бы помягче сказать?.. слегка безбашенные. Оно и понятно: какой же «нормальный» будет за весьма скромные деньги гоняться по городу за человеческими отбросами? Пахать по шестнадцать часов? Сидеть в засадах на чердаках и в подвалах? «Нормальный» не будет. «Нормальный» про это лучше по телику, где все на порядок красивше и романтичней, посмотрит, попьет чайку и, как любит выражаться Брюнет, бухнется «мордой в тряпки».

НО! Ведь он, Купцов, тоже не институтка! Он хотя и следак, но все равно — мент, а значит, профессионального цинизма в нем всяко не меньше.