тепло.  Но  когда  я  осмотрелся  вокруг,  то  увидел,  что  грузины  Костава,  жившие

поблизости, начали пялиться на нас. Их наследница впервые появилась при свете.

Я опустил голову, когда Зоя прижалась ко мне, подняв мою руку, чтобы обвести ее

вокруг своих плеч. Я притянул Зою ближе. С ее более низким ростом, она мне идеально

подходила.

Теплое дыхание Зои коснулось моей кожи, и она прошептала:

— Они смотрят больше на меня, чем на тебя. Большинство моих людей не видели

меня с тех пор, как мне исполнилось пять лет.

Я кивнул, но заметил взгляды, которые бросали на нас люди, когда мы шли дальше.

Грузины открывали двери своих домов, выбегали на улицу, чтобы поцеловать руку Зои и

поприветствовать ее словами: «K’alishvili». Счастье от того, что она выжила, отражалось

на их лицах.

Потом  они  смотрели  на  меня,  и  кровь  сходила  с  их  щек.  Я  пытался  убрать  руку  с

плеч  Зои,  когда  она  улыбалась  и  приветствовала  своих  людей  в  ответ.  Но  Зоя  крепко

сжимала мою руку, заставляя меня стоять рядом с ней. Заставляя ее людей увидеть, что я

принадлежу ей. Представляя меня как своего мужчину.

Мое сердце наполнилось чувством, что она сильно меня хотела. Я никогда этого не

пойму, но и никогда не откажусь.

Чем дальше мы шли к пляжу и пирсу, тем больше грузин выходило посмотреть на

нее.  Я  с  благоговением  наблюдал,  как  люди  целовали  ей  руку  или  махали  издали.  Она

была принцессой. Они были потрясены тем, что она выжила, и Зоя поблагодарила своих

людей за их любовь и поддержку.

Дети  выходили  вместе  с  матерями,  Зоя  останавливалась,  чтобы  погладить  их  по

щекам. Я смотрел, задыхаясь от жажды, видя Зою с детьми. В моей голове возник образ: Зоя с нашим ребенком на руках. При этой мысли по моему телу разлилось умиротворение.

Пока  мы  шли  дальше,  я  хранил  этот  образ  в  глубине  сознания,  не  желая  терять

счастье, которое испытывал, когда представлял его.

Мы уже перешли дорогу, ведущую к пристани, когда маленькая девочка крикнула:

«K’alishvili!»  Девочка  снова  закричала  и  побежала  через  дорогу,  держа  в  руке  красный

цветок.

Она  остановилась  перед  нами  и  протянула  Зое  цветок.  Зоя  улыбнулась  маленькой

темноволосой девочке и наклонилась, чтобы его принять.

— Спасибо, — сказала Зоя, и девочка застенчиво кивнула.

Потом девочка посмотрела на меня, и у нее отвисла челюсть. Я еще глубже спрятал

голову за воротник, чтобы не пугать ее сильнее, но тут девочка спросила Зою:

— Это чудовище, K’alishvili?

У меня свело живот, и я увидел, как Зоя напряглась.

—  Нет,  детка,  —  тихо  ответила  Зоя.  —  Он  воин,  большой  и  сильный.  Он  боролся

всю свою жизнь и иногда получал травмы. Вот почему он носит шрамы. Они показывают, каким  храбрым  он  был.  —  Зоя  подняла  на  меня  глаза.  Мои  мышцы  напряглись  от

выражения  чистой  любви,  написанной  на  ее  лице,  от  слов,  слетевших  с  ее  губ.