Когда я проснулась на утро, Огги поприветствовал меня почти сгоревшим омлетом. А по выражению его лица, я поняла, что папа уже уехал. Тот ребенок просто пожал плечами, зная, что папа вернется, и решал, что теперь делать с завтраком. Тот ребенок знал, что все будет в порядке.

     Ребенок, которым я стала теперь, знает лучше.

Глава 1

     Протяжный, отчаянный вой пронзил ночь.

     Полагаю, этот звук можно было бы принять за сирену, если проигнорировать то, как она пронзила вас и как стеклянными пальцами вырывало из головы саму вашу суть. Крик был полон крови, горячего мяса и холодного воздуха. Я резко выпрямилась, толкая тяжелые бархатные покрывала в сторону. Моё левое запястье болело, но я встряхнула им и выскочила из кровати.

     Я схватила свитер с пола и резко продела его через голову, радуясь, что не носила серьги. Пол, покрытый паркетом, холодил босые ноги; я бросилась через комнату и чуть не столкнулась с дверью. Открыла все замки неловкими пальцами. Синий стеклянный ночник освещал комнату достаточно для того, чтобы позволить мне не спотыкаться о незнакомую мебель. Я приехала сюда совсем недавно и ничего конкретно не запомнила.

     И вряд ли долго пробуду. Учитывая тот факт, что все пытаются меня убить.

     Тонкие голубые линии защиты вспыхнули в углу моего видения. Я поставила ее в первую же ночь приезда, и тонкие линии потрескивающего синего цвета сталкивались вместе в сложные узлы, вспыхивая только на краю видимости. На остатке пути я проснулась окончательно и прокляла дверь, вой до сих пор звучал в моей голове.

     Бабушка была бы горда. Я ставила защиту без ее рябиновой палочки или свечи, и это становилось легче делать. Конечно, помогало то, что я уже не первый раз накладывала защиту. Сейчас, где бы я не находилась, я не лягу спать, пока не поставлю защиту. Черт, я, вероятно, даже не села бы на стул, не поставив на него защиту. Конечно, если бы умела это делать.

     Я вырвала дверь, в то время как другой душераздирающий вопль расколол воздух и встряхнул коридор снаружи. Петли застонали — дверь была из твердой стали с четырьмя замками и цепью, два из которых не имели внешнюю замочную скважину.

     Следовало догадаться,что я не смогу проспать всю ночь без суеты.

     Свет ослепил меня. Я столкнулась с Грейвсом, стоявшим у моей двери. Мы почти упали в путанице рук и ног. Но его пальцы сомкнулись вокруг моего правого бицепса, и он удержал меня в вертикальном положении, указал правильный путь по коридору и подтолкнул в том направлении. Его волосы — окрашенные черные кудри с темно-коричневыми корнями — дико торчали.

     Он должен спать в общежитии вервольфов. Его глаза поразительно вспыхнули зеленым на ровной карамели кожи. В наше время он действительно поразил этнический взгляд. Или, возможно, я просто увидела то, что было там все время, под его стилем мальчика-гота.

     Мы бежали по коридору в странном тандеме. Мамин медальон отскакивал от груди. Я открыла пожарную дверь в конце коридора. Она ударилась о стену, и мы стали спускаться по непокрытой ковром лестнице.

     Дело в том, что в общежитиях Главной Школы есть крыло, где спят светочи. Негласно это обычная школа. Просто, потому что у меня была своя собственная комната, не делало это место больше похожим на школу.

     И только потому, что для светочей было отведено целое крыло, не означало, что там был кто-то еще помимо меня. Я одна. Конечно, есть ещё одна светоча, но в последний раз я видела ее в другой Школе — исправительной Школе, куда меня отправил не пойми кто — которая уже сгорела.