|
Трагедия бедной Лайлы как раз и состояла в том, что, обладая талантом программиста и генного инженера, она оказалась женой обыкновенного попивающего наладчика на автомобильной фабрике. Мелочный мятый мужичонка, судя по рассказам Лайлы, просто тешил своё самолюбие, женившись на таком умном создании, как она, да ещё и выросшем впоследствии в широкоплечего статного парня. С каким мстительным удовольствием он подписывал приказ об обязательной коррекции. Но даже после нескольких операций Лайла не смирилась со своим положением, отказалась от искорёженного имени «Джеймса», оставив документы на имя Лайлы, и сбежала. Они встретились с Миголь случайно. И нашли друг с другом много общего. Словно тревога и какая-то странная, подсознательная тоска свели этих двух женщин. Это было противозаконно. И, возможно, натравив на Лайлу свору своих бойцовых андрогинов, муж только спас Миголь от позора или даже от казни. Но всё-таки это было жестоко. Жестоко и держать при себе Трану. Дурацкие жестокие законы! Миголь вздохнула, потеребив шёлковое покрывало, на котором лежала. Трана права. Права в своих тщательно скрываемых презрительных взглядах. Права в своей досаде от того, какая глупая недостойная тварь занимает сейчас ЕЁ место. Миголь стало стыдно. С лёгким шорохом разошлись двери из тонированного мутного стекла, и звук отвлек женщину от размышлений. Миголь приподнялась, придержав съехавшую с плеча кружевную бретельку и глядя сияющими глазами на вошедшего мужа. Клаус Клеменс-Зорге выглядел сейчас не благородным Старшим Советником, а смертельно уставшим учителем младших классов при интернатах — он был какой-то мятый, отрешённый, притихший, с посеревшим лицом и запавшими глазами. Миголь съёжилась и почувствовала себя сущей идиоткой — сейчас мужу будет явно не до её ласк. Каким-то наитием юная женщина догадалась, что случилось что-то ужасное или по крайней мере очень неприятное. — Здравствуй, — растерянно произнесла она, — Я…я хотела бы извиниться… — Да, да, — растерянно проговорил мужчина, как будто не видя и не слыша ничего. Стал расстёгивать свой длинный плащ, сильно приталенный и расклешённый книзу, какие обязаны были носить все Советники. Потом принялся снимать причудливую обувь, на которой можно было сделать лишь несколько шагов до машины, лифта, да туда-сюда по просторному кабинету — громадная платформа, увеличивающая рост Старшего Советника до предписанных семи футов. От природы Клаус был невысок, узок в плечах и полноват — абсолютная противоположность того, что делала с ним «форменная одежда». Он всегда снимал её только в спальне, хотя прочую имел обыкновение разбрасывать по всему дому или небрежно сбрасывать на руки прислуге. Миголь кинулась было помогать, но муж остановил её: — Не нужно, дорогая. Ступай к себе спать. У нас обоих был тяжёлый день. Миголь замерла в обнимку со скомканным плащом, несуразная в своём эротичном пеньюаре, босая и растерянная. Клаус улёгся на постель, прикрыв глаза рукой, и проговорил: — Милая, позови Трану. Пусть она сделает мне массаж. Голова раскалывается. — Да, да, конечно, — негромко ответила Миголь, аккуратно расправив плащ на вешалке и убирая его в шкаф. Потом поставила туда же высоченные ботинки и подобрала небрежно прислонённый к стене мини-ноут мужа. Надо бы выключить да отнести мужу в кабинет. Хотя, в кабинет она не войдёт — не знает пароля доступа. Пока Миголь искала Трану и сообщала ей желание мужа, а потом отправилась к себе, она всё ещё носила с собой мини-ноут. Решила было отнести обратно в спальню, но… Нет уж, не хочется ИМ мешать… Миголь уселась на свою широкую кровать, провалившись в мягкие перины, как в облако, поставила мини-ноут на филигранную прикроватную тумбочку и подняла крышку, дабы набрать задание выключения. |
