– Совсем дурак? – возмутилась Алька, и попробовала сбросить мою руку.

– Нет ну, а что такого?

– Дверь же не закрыта!

– Так закрой ее…

Следующая минута прошла в борьбе с моей нахальной ладонью. Альдона пыталась ее сместить вниз, но я окончательно завоевал пространство под юбкой.

– Хм… какие знакомые кружевные трусики… Италия? Помню, помню…

– Ви итя! Хватит! Зайдет же кто нибудь…

– Так запри дверь поскорее.

Альдона «поплыла» и сдалась на милость победителя. Подскочила к двери, щелкнула замком, а вернувшись, забралась ко мне на колени.

– Ну, неужели нельзя как то нормально?

– Вот поэтому и предлагаю жить вместе – закончил я дискуссию, окончательно задирая ее юбку…

* * *

Пока переводили дух, я начал напевать I Just Called To Say I Love You. Сначала мурлыкал на ушко расслабленной девушке, а когда Альдона ушла в ванную приводить себя в порядок, добавил еще громкости, запев в полный голос. Заодно и открыл окно, чтобы проветрить кабинет. Настроение после бурного секса отличное, душа просто просит праздника!

– No first of Spring

No song to sing…

Во дворе вдруг засвистели, зааплодировали. Выглянул вниз – а это фанаты машут мне руками, просят продолжить импровизированный концерт. Кто то даже успел достать фотоаппарат.

– Рубашку застегни, Ромео! – засмеялась рядом довольная Альдона. И начала мне подпевать:

– In fact here’s just another ordinary day…

Один из фанатов, патлатый парень с пушком над губой, прямо выпрыгивал из джинсов, махая мне рукой. Он что то взволнованно кричал, но из за поднявшегося гвалта понять было невозможно. Другие его оттирали, но он все же прорвался ближе.

– …Витя – услышал я свое имя, и сразу за ним – …Цой!

Я прекратил петь, высунулся из окна и подозвал ближе патлатого – Эй, что там про Цоя?

– Задержали его! Помоги из ментовки вытащить!

– Зайди в студию.

– А меня пропустят? Я уже пытался, но охрана завернула.

– Я сам тебя встречу.

* * *

Парень оказался Максимом Пашковым из рок группы Палата № 6. Пел вместе с Цоем аж в школьном ансамбле, вместе с ним три дня назад приехал в Москву, теперь вот примчался его вытаскивать из ОВД.

– Ну, мы там на улице играли на гитаре, пели… – сбивчиво объяснял он – Подошли менты, забрали за нарушение общественного порядка. Я успел убежать, а Витя даже не пытался.

– Вот идиоты – покачала головой Альдона – Трудно было помещение найти? Пришли бы к нам…

– Приходили! А Селезнева то нет, то он уже уехал – Пашков пожал плечами.

– Так Альдону бы вызвали, она с Витей тоже знакома. А что хоть пели?

– Ну, твою эту – «Перемен». Еще немного из нашего – «Я никому не нужен», «Волшебника». Собрался народ послушать, а тут сразу и этот сержант объявился. Кто такие, почему без разрешения…

– Ладно, поехали выручать Витьку. В каком он отделении?

Можно было, конечно, позвонить Щелокову или его помощнику Зуеву, но не после сегодняшнего министерского мата. Лимит «телефонного права» на этот день я полностью исчерпал.

– В 18 м.

Я засмеялся, вспоминая и свой давний привод туда.

– Чего ржешь? – толкнула меня в бок Альдона.

– Это то самое отделение, где нас с Давыдычем приняли после драки у гостиницы Россия. Собирайтесь, проведаем «представителя Первой Конной».