|
Как, как?! Карма у меня такая – собрать все шишки в лесу. Мне иногда и самому становится жутковато – невольно возникает шальная мысль в голове, что я словно катализатор притягиваю к себе неуравновешенных людей и провоцирую их на всякие правонарушения. Может, они инстинктивно чувствуют во мне что-то чуждое и инородное этой реальности, может, поэтому бросаются на меня, стараясь уничтожить? Или это сама реальность пытается вытолкнуть из себя «инородное» тело? Количество моих приключений и, правда переходит все разумные пределы - этот мир будто задался целью стереть меня, и раз за разом, чуть ли не каждый день, проверяет на прочность. Дом под охраной, студия под охраной, сам я шагу без охраны ступить не могу – но разных психов это не останавливает. За мной охотятся, меня ненавидят, мне постоянно кидают вызов. И как я должен на все это реагировать? Сдаться?! Не дождутся! Всего этого я естественно не произношу вслух, а то Сергей Сергеевич может и усомнится в моей психической вменяемости. Такие странные рассуждения явно попахивают манией преследования и манией величия одновременно. Поэтому я вздыхаю еще раз и виновато говорю:
- Обещаю впредь слушаться беспрекословно и больше не доставлять вам неприятностей. - Знаешь, теперь мне начинает казаться, что даже это нас не спасет. Ты прямо как природный магнит для неприятностей. Это наверное какая-то обратная сторона твоего таланта и популярности. Ну, подумай сам - пролететь больше тысячи километров, и встретить этого чертова каратиста в туалете какого-то заштатного профсоюзного санатория! Прямо мистика какая-то… Ох, полковник… знал бы ты, как я с тобой солидарен! Но вообще-то мне приятно, что Сергей Сергеевич больше не винит меня во всех грехах. Только вот фатализм, промелькнувший в его словах, заставляет поежиться: – Мистика. Согласен… Так вы не злитесь на меня? - Толку-то злиться… Не это, так что-нибудь другое. С тобой как в футбол на минном поле играть – рванет точно, вопрос только – когда. - Может, не волновать зря Иманта Яновича? - Это ты мне сейчас предлагаешь должностное преступление совершить – скрыть от начальства факт своего служебного несоответствия? - Да, какое это преступление? Зато мы каратиста поймали. И потом – этот псих первый же на меня напал! - А он сейчас в себя немного придет и во всем обвинит тебя. - Тогда у меня будет очередное задержание преступника! Еще одну медаль повесят. Я выпячиваю вперед грудь. Сергей Сергеевич грустно улыбается. - Вот за это нас с тобой генерал и выпорет. - За медаль? Ладно, куда не кинь, всюду клин - И не говори. Чего ж делать то? Не хотелось бы Сергея Сергеевича потерять. Он хоть и зануда, но мы уже как-то притерлись друг к другу. А вот так пришлют нам нового Кузнецова, и повесишься от него. Надо будет с Альдоной вечером посоветоваться. И в Москву позвонить, узнать как там дела дома и на студии.
----- Следующий фурор Альдоны производит в спортивном зале санатория. Тут идут тренировки и репетиции «батальных» сцен. Девушка заявляется в традиционном для тхэквондо кимоно - тобоке. Эта не распашная куртка с глубоким запахом, как у каратистов и дзюдоистов, а цельнокроеная. Белая ткань потоньше, рукава подлиннее – до запястий, V-образный ворот отделан темной вышивкой. Тобок повязан черным поясом. Все мужчины в зале тут же делают «стойку». Вокруг девушки собираются и «советские» и «пираты». Разглядывают. Кто-то из парней даже восхищенно присвистнул. Черный пояс есть только у Талгата. У Еременко – обычный, белый. Не обращая внимания на изрядно прифигевший народ, Альдона протискивается сквозь толпу и садится на скамейку рядом со мной. Ловит взгляд и тут же фыркает: - Что?! Ну, нет у меня другой формы! В чем занимаюсь дома, то и взяла с собой. |
