|
- Да. Помнится, еще и шефство надо мной обещала взять, чтобы исправить меня. - Ну, вот! Мы улыбаемся, напряжение уходит. Я подхожу ближе, сажусь на корточки возле Вериного кресла. Кладу руку на голое колено. Внутри вновь начинает работать какая-то помпа, качающая кровь. И качает ее она вовсе не в голову. - А почему ты съехал с Тверской? Трубку там берет какой-то мужчина, говорит что ты больше не живешь в этой квартире. - С Тверской меня просто выселили – забрали ключи и вернули сумку с вещами. Мы с мамой еще и из своей квартиры съехали. Верусь, ты же видишь, как все сейчас сложно. Я после известных тебе событий 24 часа нахожусь под усиленной охраной. Вздохнуть широко не могу, чтобы Сергей Сергеевич не заглянул мне в глотку. Провожу рукой по колену вверх. Боже, что я делаю? Где мои мозги? Девушка начинает громко дышать, хватает меня за шею. И тут… по громкой связи раздается невозмутимый голос Полины Матвеевны: - Виктор, вам из Америке звонят. Майкл Гор Аллилуйя! Подскакиваю, бегу к столу. Беру трубку, на секунду прикрывая ее рукой: - Вера, иди, работай – и уже в трубку: - Хай, Майкл, я вас слушаю…!
Глава 4
15 мая 1979, вторник
Москва, Крылатское Выездное заседание Политбюро проходило на стройке. Утренний туман рассеялся, на небе появилось яркое солнце. Чиновники, в белых касках с надписью СССР, в сопровождении журналистов, телекамер, охраны и толпы рабочих осматривали новые стены и крышу велодрома в Крылатском. Впереди делегации, забегая вперед и широко жестикулируя, шли двое. Пожилой, седой архитектор Воронин и низкий, с залысинами первый секретарь Московского горкома КПСС Виктор Гришин. - … таким образом, получился сложный многоплановый силуэт с размером пролетов по осям – 168 на 138 метров – вещал Воронин тыкая указкой в сторону крыши - Похоже на бабочку – хмыкнул Романов, глядя вверх - Все построено в соответствии с требованиями Международного олимпийского комитета – подхватил эстафету Гришин - Полотно трека имеет длину 333,33 м, ширину 10 м. Шесть тысяч мест для зрителей. Трек будет покрыт уникальной мембраной из стали толщиной 4 мм.
- А что товарищи - Генеральный повернулся к членам Политбюро – Можем рассчитывать при таком покрытии на новые рекорды наших спортсменов? - Можем – дружно ответили шагающие позади Романова Суслов, Устинов и Щелоков - Вон в Кельне как наша сборная хорошо выступила – добавил министр МВД, протискиваясь вперед – Сколько медалей привезли - Привезли бы еще больше золота, если бы немцы не зассали – засмеялся Устинов, толкая в бок хмурого Суслова – Правда, Михаил Андреевич? - Товарищи, я давно хотел поднять этот вопрос – взвился Суслов – То, что вытворяет этот так называемый певец Селезнев… - Товарищи, товарищи! – Романов предостерегающе поднял руку – Мы сейчас стройку инспектируем, давайте отложим этот вопрос на полчаса, час если уж он такой срочный Спустя сорок минут члены Политбюро, уже без сопровождающих собрались в достроенном кабинете директора трека. Отсюда из панорамных окон открывался вид на монтажные работы, что велись внизу. В кабинете был накрыт стол, к которому тут же уселись Черненко, Кунаев и Щербицкий. Романов, Пельше и Косыгин встали у окон и принялись о чем-то тихонько переговариваться. Суслов ходил вдоль стены, потирая рукой грудь. Последними в комнату зашли Гришин с Устиновым. Задерживался лишь Щелоков. Наконец, и он вошел. - Товарищи! – хмурый министр МВД посмотрел на бумагу, что держал в руках – Сотрудники девятки утверждают, что кабинет хоть и проверен на подслушивающие устройства, но комната до конца не защищена. |
