– А что там сложного? Ам и E покорились за один вечер. Потом осилил – Dm. Аккорды то легкие.

– И что? Сразу взяли в ансамбль?

Все присутствующие в микроавтобусе засмеялись. Видимо, знали эту историю.

– Какое там… – Коля любовного погладил гриф Гибсона – Что там на трех аккордах можно сыграть? Так, бряцал туда сюда обратно, тебе и мне приятно.

Смех в машине усилился.

– Машка пофыркала на меня, парни из ансамбля прогнали из актового зала. «Иди – говорят – учись дальше». Две недели у меня ушли на разучивание боев – шестерки и шестерки с заглушкой. Потом освоил аккорды Си и Джи. Тут уже можно сыграть что то простенькое.

– Типа «Лыжи у печки стоят»?

– Да. Даже забавно, что ты это песню вспомнил. Именно ее я и выучил. Получилось дерьмово. Начинаю петь слова, сбивается левая рука. Ну ладно, долбил, долбил, мучил соседей, вроде натренировался. Кончики пальцев постепенно загрубели, выучил еще несколько боев. Перебором, испанка…

– И что? Взяли все таки в группу?

– Не а. Сказали, что уже лучше, но будешь лишь запасным гитаристом. У них кто то уже был к тому времени. Я, честно сказать, расстроился очень. Думал, вообще забросить. Но отец не дал. Купил мне «Кремону». А это уже настоящая гитара, а не дермовая «Тоника» из не пойми чего…

– Тут то Машка Огарева тебе и дала!

В автобусе все повалились от смеха. Завадский смущенно покраснел.

– Да нет, просто мне самому начало нравится играть. Кремона – это совсем другой уровень. Аккорды зажимаются мягко, звук теплый, объемный. Потом попробовал на электрогитаре – легко все получилось. Репертуар ширился – я даже завел себе песенник со словами и табами. Но тут другая проблема вылезла. Нужен был аккорд Фа. А это баррэ. Его хрен зажмешь на грифе. Передвигать рукой от баррэ к обычным аккордам – тот еще гемор. Сил банально не хватало. Купил эспандер, накачал кисть и пальцы. Стало получаться.

Дальше Завадский рассказал, что в институте он сам организовал свой собственный ВИА. Декану очень понравилось, как Коля играет песню «От героев былых времен» – и он помог с оборудованием.

– Жена будущая приходила на наши репетиции с девчатами с соседнего курса – Коля мечтательно поднял глаза вверх – Я ей спел «Эти глаза напротив» Ободзинского… и все – на следующий день уже начали встречаться.

– А как же Маша?! – насмешливо возмутился я.

– Так и осталась моей первой школьной любовью – Завадский вздохнул – Она потом тяжело заболела диабетом. Тромбы, то, се… Ей даже ступную ампутировали.

Все потрясенно замолчали. Жизнь жестокая штука. Того и гляди норовит укусить внезапно.

– А вообще я вам соврал. На электрогитару пересесть было совсем непросто – Коля снова погладил Гибсон – Гриф узкий, пришлось переучиваться слегка. Чтобы другие струны не задевать. Зато баррэ легче берется.

– Приехали! – я выглянул в окно автобуса – Сегодня покажешь широкой сан францисковской общественности свои баррэ…

* * *

Второй наш концерт должен был пройти еще лучше, чем первый. Мы и сами себя чувствовали гораздо увереннее, и публика уже с нетерпением ждала хитов Красных звезд. Единственное отличие – стадион Кэндлстик парк был открытым, и конечно акустика здесь была совсем другой. Но ничего, приноровились. Погода хорошая, девчонки визжат… Что еще надо?

– Владимир Николаевич сказал, что пристроит наше выступление для эмигрантов на местное ТВ – Альдона посмотрелась перед выходом на сцену в зеркало и показала своему отображению язычок. Похоже так она настраивает себя – Мол кассету диппочтой уже сегодня отправит домой в Москву, чтобы разрешение дали.