Выясняется, что ассистенты уже договорились о нашем визите с родителями парнишки. И насчет съемочной группы те совсем не против. Сюрпризом наше появление станет только для самого Джейка. Вот и задумался: а стоит ли брать с собой звездочек и кого то из музыкантов? Для пиара это, конечно же, не помешает. Но самого Джейка не будет смущать присутствие красивых девушек? Все таки выглядит он паршиво, если честно.

Ладно… возьму их собой, а там сориентируемся по обстановке. Но на всякий случай попрошу девчонок одеться по проще. И сам наряжаться не стану – ограничусь джинсами и футболкой с логотипом «Red Stars», в которых у нас музыканты на сцене выступают. Гораздо больше меня волнует вопрос, на который пока нет ответа. На концерт мы Джейка пригласим и даже с удобством разместим его в VIP ложе. Но сам он физически вынесет ли почти четырехчасовое представление? Очень не хотелось бы, чтобы парнишка с концерта прямиком отправился в реанимацию под капельницу – я себе этого не прощу.

Семейство Годен обитает в предместье Мариньи и живет в собственном небольшом доме, который выглядел наглядной иллюстрацией колониального архитектурного стиля. Ну, знаете, такой с широким крыльцом террасой перед входной дверью и резными белыми столбиками, на которые опиралась крыша крыльца – очень типичный для американского юга. У этих домов еще такое название интересное… а, креольский коттедж! Не сказать, что дом смотрелся богато, но он точно исторический – зданию лет сто, минимум. И возможно, живет в нем далеко не первое поколение Годенов.

Я выхожу из лимузина вслед за охранниками и осматриваюсь. Ладу с Альдоной и Колей пока оставляю сидеть в машине. Дома на этой улице стоят так близко к проезжей части, что места перед ними хватает только на ажурную решетку и неширокую полоску газона. Такие же узкие здесь и проходы между домами, ведущие во внутренние дворы. Поднимаюсь на крыльцо по каменной лестнице, которая начинается чуть ли не на тротуаре, и, собравшись с духом, звоню в дверной звонок. Надеюсь, меня здесь ждут.

Дверь открывается, на пороге стоит миловидная женщина лет сорока.

– Миссис Годен? – улыбаясь спрашиваю я, снимая авиаторы.

– Виктор?! – недоверчиво ахает хозяйка – Вы, правда, приехали?!

– Ну, я же обещал. Пригласите нас в дом? А то здесь сейчас мигом толпа зевак соберется!

– Да, конечно же… – спохватилась она, пропуская в дверь меня и оператора с камерой – Проходите, пожалуйста!

Мы заходим в узкую прихожую, а уже из нее в довольно просторную гостиную. В нос тут же шибает знакомый запах лекарств, от которого я вздрагиваю и впадаю в ступор. От старых воспоминаний волоски на загривке и руках становятся дыбом… Так пахло в маминой квартире, когда она угасала, и ее жизнь уже близилась к концу. Кто пережил подобное, тот меня поймет. С тех пор у меня этот запах всегда ассоциируется с близостью смерти. И этот навязчивый запах невозможно перебить ничем – ни постоянным проветриванием, ни освежителями воздуха, ни моющими средствами. Он и после смерти владельца держится месяцами…

Усилием воли я заставил себя встряхнуться, поскольку камера продолжает работать, но дрогнувший голос все равно меня подводит.

– Джейк не спит? – тихо спрашиваю я – Как он себя чувствует, миссис Годен?

– Сегодня сравнительно неплохо – грустно улыбается она – даже нашел силы позавтракать. И зовите меня просто Хелен.

Я киваю и заставляю себя улыбнуться в ответ. Нельзя раскисать в присутствии этих людей, им и без меня живется несладко.

– Хелен, позовете его?

– Конечно – она подходит к арке, ведущей в глубину дома – Джейк, милый, выйди! К тебе гости пришли.

– Кто там еще? – слышится недовольный юношеский голос – Опять из страховой, им еще не надоело?!

– Нет, Джейк! Этим замечательным гостям ты точно будешь рад.