– Арвид Янович – Романов устало откинулся в кресле, отпустил махом рукой секретаря – Ну какой бунт? Люди волнуются, их можно понять. Сейчас соберем всех и еще раз объясним политику Партии. Решать все-равно будет внеочередной Съезд. Проголосуют делегаты против – останется все как есть.

– А что, могут и провалить голосование? – осторожно поинтересовался я.

– Могут – мрачный Пельше уселся в кресло за переговорным столом Романова, начал проглядывать статью.

– Вторые, третьи секретари, представители автономных республик – все за нас – вздохнул Романов, покосившись на дверь – Их статус то повышается и они в большинстве. Республиканские элиты, конечно, против. Особенное украинцы. А их очень много в ЦК.

– На Съезде будет бойня – резюмировал Пельше, что-то чиркая в статье – В принципе годится, вот мои правки. Григорий Васильевич, будешь смотреть?

– Некогда. В целом как?

– Бойко! Ответил Суслову что надо.

– Ну вот и ладненько. Редактору Космомолки сами позвоните, хорошо? И запускайте секретарей!

Тихонько, бочком, вслед за Пельше я начал двигаться к двери кабинета Генсека. Хотя очень хотелось бы послушать разговор. Исторический ведь момент.

Я уже практически вышел, когда меня настиг возглас Романова:

– Подожди!

Генеральный встал, потянулся. Подошел ко мне, плотно прикрыл дверь за Пельше.

– Ты вот что, Витя… – Генсек замялся – В Москву Люда приехала. Сейчас совсем это все не кстати, сам видишь, что творится. Ты можешь ей позаниматься? Сводить куда-нибудь на выходных, потом в студии песни порепетировать. Ведь обещал новые песни? Обещал.

Я обреченно киваю. У меня Япония на носу, бюджет Чурбанову по Абба (даже не приступал), Лещенко с меня не слезает – а тут еще Сенчину выгуливать. И ведь не откажешься.

– Короче займись ею. Она в Национале сейчас. Я на тебя надеюсь!

– Хорошо. Григорий Васильевич, а как все в Вене закончилось?

– Лучше, чем я надеялся. Получили все, что только можно. И по носителям, и крылатым ракетам. По базам в Европе тоже разговор был. Только боюсь – Романов вздыхает – Не ратифицируют они все в Конгрессе у себя. Слишком много оружейное лобби теряет.

Дверь открылась и внутрь стали заходить первые секретари. Я посторонился, пожал руку Роману и после того, как все «загрузились», наконец, вышел прочь. Вдохнул полной грудью, выдохнул. Секретарь сочувствующе посмотрел на меня, предложил чаю.

– Нет, спасибо. Надо работать.

Зашел к себе в кабинет, полистал новую порцию инструкций, писем… Настроения не было. Больше всего меня мучил вопрос с музыкой для Пиратов 20-го века. Пообещал Говорухину и… по нулям. А он мне и Шахназарова порекомендовал и отснял Альдону в фильме. Нет, надо ехать в Ясенево и садиться за айфон. А Сенчина… Сенчина подождет.

Я достал справочник, нашел номер Националя. Созвонился с певицей. Людмила была рада меня слышать, легко согласилась поужинать в ресторане гостиницы. Тут же по вертушке я набрал директору – забронировал столик. О, великое телефонное право! Возношу тебе хвалу.

Наконец, звоню Веверсу. Даже не сомневался, что «железный латыш» на работе. Напросился в гости.

– Приезжай, но у тебя будет всего час – отрезал генерал – Потом я еду в Кремль.

Ага, ясно. Наверняка поедет с автоматчиками «Зенита» – из отряда спецназначения ПГУ. Только-только создан для действий на территории противника в угрожаемый период. А кто сказал, что бунт первых секретарей не угрожаемый период? Да они ради удержания собственной власти готовы снести страну нахрен.