|
И сейчас он познакомит нас с группой активистов, которых специально пригласил на сегодняшнюю репетицию. На мой резонный вопрос: «зачем?» Гор объясняет, что механизмы японского рынка развлекательных услуг американцами до сих пор изучены плохо. А значит разумно пригласить небольшую фокус-группу, чтобы потом на основе их опроса решить, что нужно подкорректировать в нашем выступлении. Если мы чем-нибудь, даже нечаянно заденем чувства японцев – это будет катастрофа. А в истории такое с незадачливыми гастролерами уже случалось. Или вот-вот случится. Вот, например, Пол Маккартни. До того мужик зазвездился, что в январе 80-го привезет с собой на гастроли пакет с травкой. Японцы просто офигеют, когда таможенники найдут пакет в его чемодане. Неделя в тюрьме, огромный штраф, высылка из страны. И как результат – навсегда потерянная любовь оскорбленных японских фанатов.
…Сама репетиция поначалу проходит нормально. Григорий Давыдович уже привычно размечает сцену, обозначая мелом места, где должны стоять солисты и микрофонные стойки. Чуть в сторону приходится сместить синтезатор и барабанную установку Роберта. Пока мы исполняем все свои старые хиты, проблем нет. Все спето не раз, и не два, движения солистов на сцене доведены до автоматизма. Небольшие накладки начинаются, когда дело доходит до «Японских Девочек». Тут выясняется, что подиум получился чуть длиннее, чем на Уэмбли и звездочки теперь еле успевают вернуться к микрофонам в нужное время. Приходится чуть ускорить знаменитый проход по «взлетной полосе». С самой «полосой» тоже не все в порядке – сигнал по лампочкам подсветки пробегает с неравномерным интервалом. Еще и Сашина группа держится на сцене пока не так уверенно, как хотелось бы. Но она твердо обещает нам, что за оставшиеся до концерта дни они все наверстают. Хочется верить… Главная засада у нас с исполнением новых песен. Я совершенно недоволен музыкантами. С «Pretty Young Girl» мы просто лажаем. И даже понятно почему – песня совершенно не обкатана на концертах. Одно дело петь в студии и под студийную фонограмму в зале Дворца Профсоюзов. Но живой звук в объеме такой огромной арены – это вообще другая история. Самое неприятное – из-за того, что лажают парни, звездочки тоже начинают сбиваться и все у нас идет наперекосяк. Прошу повторить песню без вокала и ухожу в дальний край арены. Крындец… Оттуда все звучит еще хуже. Наш звукооператор Кирилл просто хватается за голову. Все подавлены. Волевым решением Клаймич объявляет обеденный перерыв. Гор отправляется побеседовать с фокус-группой и потом вежливо прощается с ними. Наши проколы фанатам точно видеть не нужно. Я зол. Очень зол. И в первую очередь на себя. За то, что не дал коллективу достаточно времени для репетиций. В Москве мы бездарно теряли его на всякую ерунду, самонадеянно решив, что теперь легко повторим успех, случившийся с нами на Уэмбли. И только сейчас я начинаю понимать, что в Англии нам просто крупно повезло, что в тот раз обошлось без накладок. По-вез-ло. А сейчас все вдруг встало на свои места. – Не переживай ты так – пытается успокоить меня Майкл – Все образуется. Время у нас еще есть. – Дело не во времени, Майкл. Мы, кажется, переоценили свои силы, наши новые песни абсолютно сырые. Понимаете? – Григорий, ты тоже так считаешь? – Гор поворачивается к директору Клаймич морщится, но не признать очевидное нельзя. – Майкл, Виктор конечно сгущает краски, но… Давайте обсудим самый крайний вариант. Мы сможем несколько песен спеть под фонограмму? Речь естественно идет только о новых песнях. – Не хотелось бы. Могут возникнуть претензии с японской стороны. – Нельзя этого делать – вздыхаю я – это поставит крест на нашей репутации. Мы снова замолкаем. Кто-то из сотрудников Майкла приносит нам крепкий черный кофе в бумажных стаканчиках. |
