– Вера, на меня смотри! – я говорю даже больше не для нее, а для всей группы – Мы отыграем этот концерт! Даже если в нас будут стрелять из толпы из пулемета. Будете прыгать по сцене, уворачиваться от пуль и тянуть во всю глотку долбанную «холеру» из Почтальона.

На лицах звездочек и музыкантов появляются первые слабые улыбки. «Хёр леттер» из этой песни уже стало у нас нарицательным.

Инициативу в «накачке» у меня тут же перехватывает Клаймич. Григорий Давыдович говорит долго, но убедительно. Вспоминает Савой, приключения в Италии.

– Да, мы заговоренные – делает нужный вывод Коля – нас ничего не берет!

– Именно! – соглашается директор – А теперь гримироваться, и на сцену! Весь мир на нас смотрит.

…В результате последний концерт тоже проходит неплохо. Несколько раз бисируем, безо всякой опаски вплотную подходя к публике.

Но сразу после выступления, меня ловит хмурый резидент и везет в недавно открытое здесь консульство.

– Владимир Петрович! – я вытираюсь прихваченным из гримерки полотенцем в консульской машине – Неужели нельзя было дать мне время переодеться?!

– Москва торопит, Витя.

– Как там Коростылев? – интересуюсь я, стаскивая влажный от пота пиджак

– Жив. Уже очнулся – вздыхает резидент – Ну и лось он у тебя. Ударило током, а ему хоть бы хны!

– Ни хрена себе: хоть бы хны! – возмущаюсь я – Да у него сердце остановилось!

– Наши технари осмотрели поврежденный микрофон, и пришли к единому мнению – поврежден он умышленно, это стопроцентная диверсия.

Владимир Петрович расстроенно смотрит в окно машины. За стеклом проплывают тихие улицы ночного Киото.

– Шибануть током, видимо должно было меня – делаю я резонный вывод – А что японцы?

– Извиняются, кланяются как болванчики, рвут на себе последние волосенки – резидент кусает губы, потом произносит – Но пропал один из техников Гора. Американец.

Я тихо матерюсь… Бедный Майкл! Щелоков ему горло перегрызет за такой провал. Мы заезжаем во двор нового консульства.

А уже через пять минут я говорю с Веверсом из секретной комнаты.

– Коростылева срочно отравляйте в Москву, не ждите! – приказывает генерал – Завтра, в субботу, как раз есть вечерний рейс Аэрофлота. В Японии нельзя оставлять его ни в коем случае.

– Почему? Зачем такая спешка? – недоумеваю я

– Потому что охрану для него в больнице вы оставить не сможете – она вам самим нужна. А значит, есть вероятность, что ЦРУ постарается этим воспользоваться.

– Каким образом?

– А ты вспомни свой первый визит в Ясенево – генерал делает многозначительную паузу, и меня передергивает от яркой картины, как я там у Веверса попил кофейка – Вспомнил? А теперь представь, что ЦРУ провернут такой же трюк с Алексеем. Как думаешь, что он им может рассказать, находясь под воздействием… Ну, ты понял.

И тут меня прошибает пот… Уж как минимум он расскажет им про Гарлем. И про Магнуса в казино. И про питерский клад с расписками. И… вообще, много чего интересного. Он ведь и про Савой тоже знает – как там все было на самом деле с террористами, даже видел, как я подарил распятие Уорену.

– Согласен – вздыхаю я – С Лехой без вариантов. И сами с ним в Токио утром едем, проживем как-нибудь без экскурсий.

– Я рад, что ты понял меня. Твой друг вообще вызывает у меня очень большое беспокойство потому, что он знает о таких вещах, что…

Веверс замолкает, давая додумать мне все самому.