– Мизуки, я хочу, чтобы завтра ты отменила все визиты и провела вечер на моем концерте. Майко тоже бери с собой. Сначала побудете в VIP-ложе с нашими почетными гостями, а потом на банкете, устроенном для VIP-персон после концерта. Все ваши расходы будут естественно оплачены.

– Это большая честь для нас! Но ты уверен, что твой директор готов все оплатить?!

– Уверен. И нам, и вашему чайному дому не помешает лишняя реклама и шумиха в прессе. Завтра утром вам привезут приглашения, а к шести вечера подадут лимузины, чтобы доставить на концерт. Давай, сделаем все по высшему разряду и наведем там шороху. Вам ведь тоже нужно выводить ваших девочек в свет?

– О-о-о…! – восхищенно округляет гейша свой маленький ротик – это так щедро с твоей стороны, Виктор! Конечно, нашему дому нужны и реклама, и новые связи.

– А если совсем честно… я просто умру, Мизуки, если не увижу тебя еще раз перед отъездом.

Мизуки смущенно склоняет голову, а в дверях на прощанье одаривает меня долгим нежным поцелуем.

– До завтра – шепчет она – я буду ждать нашей встречи. Обещаю, мы не подведем, ты будешь гордиться мной и девочками…

Когда я спускаюсь вниз, Вячеслав окидывает меня недовольным взглядом. Но прежде, чем он успевает начать бубнить, я по-хулигански показываю ему язык, и сбегаю от него в сад. В павильоне вся наша мужская компания смотрит выжидающе, стоит мне появиться на пороге. Потом Леха на правах лучшего друга хлопает меня по плечу и прерывает затянувшееся молчание

– Ну, и как? – озвучивает он всеобщее любопытство.

– Коллекция старинных вееров просто потрясающая! – включаю я «дурака»

– А все остальное? – ухмыляется Мамонт

– А больше ничего – невозмутимо пожимаю я плечами – Мы с Мизуки-сан просто любовались японскими гравюрами и веерами. В коллекции этого дома есть, кстати, такие, которым и по сто, и по двести лет. Безумных денег стоят…

Парни недоверчиво щурятся, видимо моя довольная морда все же выдает меня с головой. Но не пойман – не вор. А настоящие мужчины честь дамы не позорят, и своими постельными подвигами не хвастают. Репутация Мизуки должна оставаться безупречной и впредь.

…В отель мы возвращаемся за полночь, счастливые и довольные. Оторвались и расслабились перед концертом на славу. Наши девчонки уже спят, мозг нам выносить некому. Леха смущенно предлагает соврать им, что все гейши и майко в чайном доме были очень страшненькие. Видимо не оставляет Мамонт надежд помириться хотя бы со Светкой. Глядишь она простит его и покажет свою «коллекцию вееров»! – Поздно, мой друг! Завтра на концерте девчонки и сами смогут оценить, какие гейши «страшненькие». Но ты, Лех, не переживай, нашим дамам даже полезно будет поревновать немного, а то они совсем у нас зазвездились.– И то правда… – задумчиво кивает Мамонт. Вслед за ним и вся мужская банда проявляет с нами солидарность.

…А утром, перед самым отъездом на брифинг, организованный для местной прессы, мне доставляют подарок из чайного дома, завернутый в кусок шикарного шелка. Вячеслав осторожно разворачивает сверток – в нем небольшой продолговатый футляр из японского кедра, судя по внешнему, слегка покоцанному виду – старинный. А в нем потрясающей красоты веер, расписанный вручную по шелку – два танцующих журавля. Раскрыв его до конца, замечаю несколько скромных иероглифов в правой нижней части. Спрашиваю у госпожи Накамура, что они обозначают?

Она, увидев веер и иероглифы, распахивает глаза от изумления. А потом тихо объясняет мне, что так гейши благодарят своих особо понравившихся клиентов. И это огромная честь – получить от чайного дома такой дорогой подарок с именем известной киотской гейко, которая там работает.