– Как думаете, кто-нибудь из наших настучит?

Клаймич пожимает плечами, задумчиво смотрит в окно – Вот заодно и проверим. В коллектив влилось много новых людей, о которых мы с тобой ничего не знаем. Хорошая будет проверка на вшивость.

– Это вы о рижанах? А что наш оператор?

– За него не волнуйся – директор выпивает виски, закусывает шоколадкой – Он приехал намного позже – минут двадцать назад. Поел и сразу лег спать.

– Как клип?

– Смонтирован. Завтра американцы закончат с кодировкой, и все – можно отдавать на ТВ. Да этого парня ничего кроме работы и не волнует – трудоголик, каких мало. Все разговоры только про технику, съемки и клип.

Кошусь на дверь ванной и перехожу на шепот

– Поговорили с ней? Я со Львовой расстаться не готов. Мы такого специалиста больше нигде не найдем.

– И она не готова. Да и несерьезно все это. Так… мимолетное увлечение взрослой женщины.

– Ну и хорошо, что она сама все понимает – успокаиваюсь я – Леха мой друг, но Львова точно не для него. И к серьезным отношениям после предательства Зои он совсем не готов.

– Не переживай. В ближайшие дни они с ним мало будут пересекаться. Я вообще хочу отправить тяжей передовой группой в Киото. В Будокане у нас все готово уже.

– Одних?

– Зачем одних? У Гора есть русскоговорящий сотрудник. Плюс из посольских рангом помельче можно кого-нибудь вытребовать. Тебе же Примаков дал карт-бланш?

Я задумчиво киваю. Вот не лежит у меня душа Полянского просить. Или все решить через «верх» во время звонка? Послу просто спустят приказ из Москвы и деваться ему будет некуда.

– А что со Светой?

– Да… это может стать проблемой – трет лоб Григорий Давыдович – Отправлю-ка я ее на короткую стажировку к японским гримерам, а потом глядишь – и все успокоятся.

– Поговорите с ней, чтобы она помирилась со Львовой и извинилась перед ней. Все претензии пусть предъявляет Коростылеву. Иначе гримера мы заменим. Склок в коллективе я не потерплю.

Прощаюсь с «собутыльниками» и возвращаюсь в свой номер.

– Ну, что? Надавал идиоту по мозгам? – ехидно интересуется Альдона

– Угу… Второй глаз ему подбил. Для симметрии.

– Правда, что ли? – изумляется подруга.

– Правда. Он на очкового медведя теперь похож.

Звездочка не выдерживает и начинает хохотать. Видимо представила себе мамонта с двумя подбитыми глазами. Я устало улыбаюсь, сажусь рядом и беру ее за руку

– Аленька, пойдем спать, а? Вот просто молча. Без упреков и выяснения отношений. Если бы ты знала, какой объем работы я сегодня проделал на этом чертовом приеме, ты сама бы предложила отнести меня в спальню на руках.

– Устал? – смягчается она – А я ванну для тебя набрала.

– Боюсь, усну я там.

– А я на что? Пойдем…

Она тянет меня в ванную, помогает раздеться. Стоит мне усесться в воду, девушка начинает осторожно втирать в мои волосы шампунь и массировать кожу головы. Потом разминает мои шею и плечи. Я уплываю в нирвану, чувствую только нежное касание рук и воды, расслабляющих мое бренное тело. Похоже, я даже сам не догадывался, как устал за сегодня. День был бесконечным, и даже у молодого организма есть какой-то предел сил. Я свои силы сегодня точно исчерпал…

30 июня 1979 г. суббота, 6.30

Япония, Токио отель Нью Отани

– Вставай, соня. Сам просил тебя разбудить.

– Зачем так рано-то…?

– Пробежка, завтрак и проводы Кальви.

– А можно что-нибудь из этого списка заменить на утренний секс?

– Конечно, можно – женская рука скользит по животу, подбираясь к самому ценному, но коварно останавливается на полпути и цапает меня за мышцы пресса – Кальви!

– Роберто неприкосновенен, он наша священная итальянская корова – сонно протестую я, перехватывая руку девушки и пытаясь направить ее ниже – уж лучше я голодным останусь.