Дал кинжал подарочный и сказал убить Громыко. Тот пошел и зарезал министра. Как свинью!
Я выпалил все это одним махом. И сразу будто тяжелый груз с души свалился. Альдона каменеет.
- Я неевеерю - в голосе девушке прорезался акцент - Зачеем ему э-это? Откуда ты знааешь??
- Был в туалете, видел - меня до сих пор трясет. Ты извини, уже не мог в себе держать... Надо с кем-то поделиться. Не с Верой же...
- Никому! Никогда! Не говори об этом!!
- И ты тоже, договорились? Меньше всего я хочу, чтобы твой отец узнал, что в туалете был свидетель - я беру латышку за руку. Ладонь холодная словно лед - Можешь объяснить мне, зачем ему это?
- Такиие препараты, что моогут человека в робота ненадолго превратить - Альдона отворачивается к окну, выдергивает руку - Они на строгом уче-ете.
- Не сам значит - вздыхаю я
Приказали и дали шприц. Неужели Цвигун?? Ну не Романов же. И не Щелоков. Для этого такой ход - слишком сложный. Или все-таки сам? Вот не верю, что в ходе спецопераций нельзя заначить препарат. Как-то все сложно оборачивается... Мы молчим.
- Я тебя отвезу домой - Альдона включает первую передачу и трогается. Да, это то, что мне сейчас надо - лечь в постель и забыться.
Заснуть не получается. Маме о драке я ничего не говорю - спокойно съедаю ужин и тут меня настигает вал звонков. Беру радиотелефон, ухожу к себе в комнату. Волнуются все. Первой дозванивается Светлана Владимировна. За ней целый допрос устраивает Роза Афанасьевна. Третий - Завадский. Потом испуганная Вера, трубку у которой забирает ее мама - Татьяна Геннадиевна. Хорошо еще, что Клаймич - в ЦКБ. Ему сейчас совсем не нужны лишние волнения. Каждого приходится успокоить, пошутить, подбодрить. Последним общаюсь с Лехой. Он мрачно мне замечает, что наша охрана ни к черту не годится - я опять огреб по голове, Сергей Сергеевичу пришлось стрелять в воздух... Спрашиваю, есть ли "мамонта" опыт участия в массовых драках? Ах нет? Только в римском аэропорту немного? Тогда и впадать в депрессию не надо - надо учиться. Чтобы поднять дух парню, рассказываю ему про Грибоедовский ЗАГс. Обрадованный Леха обещает завтра связаться с директором и на этой мажорной ноте мы прощаемся.
Раз заснуть не выходит - начинаю возиться с айфоном. Моя главная музыкальная задача сейчас достойно выступить на концерте в честь 8-го Марта. Выступить так, чтобы ни у кого и сомнений не осталось, кто теперь задает тон на советской эстраде и диктует моду на песни. Запись концерта назначена на 6 марта и немного времени еще есть. Но нужно поторопиться... Лещенко я свежими песнями "одарил", даже не сомневаюсь, что к Женскому дню он уже исполнит что-то из нового. С Пьехой я тоже определяюсь довольно быстро - отдам ей ее же "Белый вечер". Песня хорошая, и пусть без особых затей, зато она совершенно в стиле Эдиты Станиславовны.
Сенчину ожидает "Погода в доме" и "Паромщик". Думаю, Людмила не откажется блеснуть с этими песнями в Останкино, ведь следующий концерт состоится только в апреле, ко Дню Космонавтики. Впрочем, нас уже в Москве к этому времени не будет.
А теперь главный вопрос - что будем петь мы со "звездочками"? Для двух отделений нам нужны две совершенно разноплановые песни, одну из которых исполню я сам, а другую споют девчонки. Для себя я выбираю "Единственная" Газманова, с дальним прицелом снять потом клип на эту песню. Что-нибудь на фоне того же... Кремля! Летят голуби, я в белом костюме... Пора обналичивать политический капитал у Романова - пусть даст разрешение сняться, например, на Соборной площади. Хотя там храмы... Тут надо все тщательно обдумать. Эх, как мне сейчас не хватает профессионализма Клаймича!
Песня для звездочек тоже вскоре находится - они споют пугачевскую "Две звезды". И аранжировка там интересная, и слова почти не надо поправить... После разговора с Веверсом я все больше стал склоняться к версии, что кто-то очень грамотно завел "Примадонну" - не просто так она на меня набросилась с угрозами. |