— Теперь за это расплачиваемся. Водим в неё… подпитываем свежей энергией.

— Не самое худшее из занятий — помогать людям обретать лучший мир…

— Это и утешает…

— Я вот подумала… Интересно, что может утешать проводников, идущих встречным курсом? Тех самых, кому в отличие от нас приходится очищать кровь Зоны от всяких лишних, залётных… от тех, кого нельзя убивать по каким-то ведомым лишь Зоне причинам, но и держать внутри нельзя…

— У каждого человека своя миссия. Даже если этот человек с чьей-то точки зрения — всего лишь цифровой компьютерный персонаж.

— Любопытно, а кто же мы с точки зрения «персов», живущих в легенде…

— Мы проводники из мира в мир. Каким-то макаром способные жить по обе стороны, и там, и там. Звено, которое связывает. Проклятие это или счастье наше, я уже давно не пытаюсь разобраться. Даже когда у меня возникает ощущение, что эти ходки будут длиться вечно, словно мы находимся в годмоуд, режиме бессмертия…

— И это хорошо, Соратник. Прикинь, каково бы нам было возненавидеть миссию, которой предстоит заниматься бесконечно!

— Ты веришь, что она не даст нам умереть? Не только внутри себя, где может воскресить любого человека, но и здесь, в мире, из которого её стёрли? Омолаживающий Древосил вырастет посреди ёлок в лесу под Киевом?..

— Все под Зоной ходим, забыл? Только ей известно, что она может, а чего нет… Сам же уверял с пеной у рта, что аномальная реальность возникает далеко не впервые в истории человечества. И будет пытаться вновь и вновь, пока планета и люди не сумеют примириться. Признают за ней право жить и научатся мирно сосуществовать.

Собеседник ничего на это не ответил. А что тут добавишь.

Двое с пониманием смотрели друг на друга.

Когда-то, в нездешней утраченной реальности, эту женщину звали Шутка. Самой первой из всех сталкеров она расслышала зов живой Зоны.

Мужчину, в их родном исчезнувшем мире, где реально существовал Чёрный Край шестисоткилометрового диаметра, порождённый аномальной Чернотой, сталкеры прозвали сначала Гробокопом, затем он сам назвался Штрихом.

Сейчас они жили на территории чужой Земли. Люди, которых они любили, канули в небытие вместе со всем человечеством родного мира. Но эти двое выживших помнили о них и во имя этой памяти исполняли свои миссии. А пока человека кто-нибудь не забывает, он не умрёт. Энергия памяти кажется неощутимой, но способна реально противостоять даже смерти.

Эту истину отлично усвоила Зона и благодаря ей уцелела, сумела притаиться до лучших времён. Спряталась внутри мифа, цепко внедрившегося в ноосферу здешнего человечества. Им двоим, неигрушечным сталкерам, тоже нашлось местечко в замысле живой аномальной реальности. А там, вечность спустя, «будем посмотреть». Кого не забыли, у того всегда остаётся шанс снова быть живым не в переносном, а в прямом смысле. У Зоны не та натура, чтобы сдаваться, даже после того, как она подписала капитуляцию и стёрла саму себя из реального мира…

…Я продолжаю без устали патрулировать локации Зоны.

Хотя в данный момент скорее подстерегаю. По этой тропе вскоре должен пройти сталкер, излучающий неподдельное отвращение к окружающей среде, в которой вынужден обитать. Я почуял его издалека и теперь ожидаю появления «в узком месте». Другой дороги здесь нет, вокруг полно разнородных аномалий, так что не разминуться.

До появления цели остаётся какое-то время. Зононенавистник ещё не знает, что его ждёт проводник, так что встреча со мной будет для него настоящим сюрпризом.

И я достаю из внутреннего кармана, расположенного прямо напротив сердца, плоскую коробочку рекордера. В точности такую же модель, как «соня», которую мне когда-то дарил первый наставник.