В подавленном состоянии я отыскал винтовку, вколол себе обезболивающее и залез на другое дерево. Ствол предыдущего, служившего мне наблюдательной вышкой, сильно потрескался. Не хватало ещё, чтобы под моим весом оно обрушилось вместе с горе-тарзаном. Мне и так повезло, что после падения в «трамплин» я ничего себе не сломал.

Только бы поскорей дождаться появления цели и первым из всех успеть прикончить этого Несси. Если он ухитрился многим перейти дорогу, то наверняка в охоту за ним вступят наёмники. А я, при всём моём четырёхлетнем опыте, всё-таки не в состоянии с ними тягаться. Было бы это мне по зубам — стал бы одним из них. Наверное… Хотя вряд ли. Недаром же предпочитаю оставаться вольным сталкером. Так я решил.

Это решение вряд ли будет пересмотрено. У меня есть достаточное основание испытывать уверенность в этом.

…Очнувшись, я сразу пожалел об этом и захотел снова потерять сознание, чтобы не мучиться. Настолько жуткая боль пронизывала мою бедную головушку. С огромным трудом приподнялся на локтях и осмотрелся, едва не сблёвывая от сильнейшего головокружения. Я по-прежнему находился на складе артефактов. Сгрудившиеся вокруг меня «долговцы» глядели недобро. Точнее, кто враждебно, а кто с презрением.

— Проснулся, сука! — сказал один из них и безжалостно врезал мне ногой под дых.

— Не на-адо… — выдохнул я, когда новая боль, пронзившая грудину, позволила хоть что-то говорить. — Я ничего плохого не делал!

— Ха-ха! — издевательски хохотнул тот, который стоял около двери. — Ага! Конечно, ты ничего не сделал.

Мои глаза беспрерывно слезились, пульсирующая жуть в голове мешала сосредоточиться, поэтому я не смог рассмотреть «долговцев». После удара ногой в челюсть сознание снова помутнело, хотя не совсем потерялось во тьме. Помню, что меня подхватили под руки и куда-то поволокли.

Позже, на допросе, я узнал, в чём меня обвиняют. Оказалось, что в убийстве двух «долговцев» и в продаже артефактов каким-то «левым» покупателям. Коротко говоря, полный залёт.

Я категорически отказывался признавать свою вину и всё пытался объяснить Крылову, что, дескать, этих преступлений совершить не мог, так как после стакана самогона полностью вырубился. К сожалению, генерал верил не мне, а уликам. Во-первых, «долговцев» пристрелили из моего пистолета; во-вторых, в ту ночь я дежурил на складе, а следовательно, имел доступ ко всем хранившимся там артефактам.

Официальная версия была такая: я взял хабар и, по-тихому замочив двух охранников на блокпосту, продал арты кому-то за территорией базы.

Отыскались свидетели. Трое: Садко, Шпачек, Анаболик. Они божились, что видели, как я выходил со склада с рюкзаком на плечах, затем убивал охранников, а потом снова вернулся на склад с целью прикинуться жертвой ограбления.

Я рассказал, что это после самогона, принесённого Садко, меня вырубило. Крылов внимательно выслушал обвиняемого, но улики смотрелись куда убедительнее. Садко и его подельники выскочили сухими из «самогона». Возможно, будь я в группировке старожилом, а не новичком, генерал бы и поверил моим словам… Но Садко и его дружбаны, подставившие меня, — молодцы, надо отдать должное их хитрости. Правильно выбрали жертву.

Три месяца жизни на заводе «Росток» мне втемяшивали в голову три непреложные, не подвергаемые сомнению истины.

Первая: «Долг» — самая лучшая группировка, так как преследует высокие, общечеловеческие цели.

Вторая: Зона — гнусная язва на теле Земли, которую следует искоренять и с порождениями которой следует бороться.

Третья: Крылов — нормальный мужик.

Насчёт непреложности первых двух истин я не уверен до сих пор, а вот что касается третьей… Мне кажется, что любой другой вожак на месте генерала тотчас приказал бы казнить преступника.