Меня окатили кипятком. И содрали кожу. Не лоскутами, сняли чулком…

Развернулась и пошла к выходу. Догонять никто не стал…

Возвращаться в пустую квартиру не хотелось. На первой попавшейся остановке, села в первый попавшийся автобус, куда то ехала не уточняя маршрут. Вышла на конечной в районе Марьино. Набрела на пустую скамейку в скверике, просидела до самой темноты, не чувствуя ни тепла, ни холода.

Зажглись фонари. Я достала из сумочки телефонную трубку, с минуту решалась, решившись набила текст:

" У нас будет ребенок, я беременна"

Сообщение улетело. Ответа не последовало.

Подождала какое то время, набрала его номер.

" Аппарат абонента выключен, или находится… "– не стала дослушивать металлический голос.

Захотелось задрать голову и завыть, как раненый зверь. Или прижаться к маме, но, мамы к сожалению, на тот момент в Москве не было. О происходящем в моей жизни, она пока не знала. Никто не знал. Я одна варилась в этой каше. Нестерпимо горькой на вкус…

Стайка белых голубей в акварели голубого летнего неба. Откуда только взялись в центре Москвы?

– Ксюш, посмотри какие над нами птички кружат! – ловлю разбежавшуюся к детской площадке дочку, показываю вверх пальцем.

– Красивые. Но лучше пусть улетают в сторонку, а то как тот памятник будем. Помнишь мы гуляли у памятника, а голубь при нас на голову памятнику нагадствовал? Получилось гадство на лысине. Мам! Я на горку, вы тут с бабулей без моих ушей поговорите, ладно?

– Задаст она нам шороху, – Ксенькина бабушка, а по совместительству моя мама, ласково смотрит на любимую внучку, карабкающуюся по красно–желтой конструкции из всевозможных горок, туннелей и лесенок.

– Мам, я не знаю во сколько сегодня освобожусь, предстоит передать дела, могу допоздна задержаться. Я позвоню, как только сориентируюсь, возможно Ксюшке придется у тебя переночевать. – бросаю взгляд на запястье, на часах без четверти восемь, на поболтать с мамой у меня пять минут.

– Задержишься, так задержишься, – мама поправляет повешенный на плечо розовый Ксюшкин рюкзачок, гладит меня по руке. – Ариш, не волнуйся, все будет хорошо. Последний кусок хлеба не доедаем, если не найдется в ближайшее время интересная для тебя работа, ничего критичного не случится. А потом, ты еще в глаза не видела нового владельца, может он достаточно адекватный и оценит тебя как специалиста.

– Маловероятно, я в первую очередь дочь бывшего хозяина фирмы. Некрасиво обанкротившегося.

Мама. Знала бы ты, кто именно этот новый владелец. Мой бывший муж. Сергей Журавлев. И мне предстоит с ним встретится. На общем собрании, через полтора часа…

Мама не знает, и это правильно. Ни к чему ей лишние переживания. Машу рукой Ксюхе, сажусь в машину, выезжаю со двора, негромко включаю музыку. Мазда вползает в предсказуемо плотный поток автомобилей, центр, как всегда, под завязку забит. Ничего, еще немного и выберемся. И день сегодняшний переживем. Не такое переживали…

Слышала где то, что самые тяжелые моменты жизни, человеческая память блокирует. Со мной не сработало. Если я и забыла мелкие детали, то отчетливо помню: ощущения, звуки, запахи. При этом нельзя сказать, что я все без малого шесть лет, ковырялась в своих болячках. Хватило нестерпимой боли в первые дни…

Я, наверное, все же промерзла тогда, на скамейке в чужом районе. К счастью, простудой не заболела, но внутри стоял жуткий холод. Большую часть дня сидела на кухне, у окна. Тупо смотрела в начало двора. Ждала? Да. Ждала. Не получалось смириться с действительностью. Не может так просто закончится любовь! Это ошибка, он просто ошибся. Я же знаю, что любил… А малыш? Вдруг Сергей мое сообщение случайно удалил? Непрочитанное…

Признаюсь, раза три пыталась до него дозвониться.