|
Словом, Дик, я еще не освоился, что ты уже стал рыцарем, потом паладином, а теперь так и вовсе де Амальфи. — Де Амальфи?.. — переспросил я тупенько. — Я? Он отмахнулся. — Так вот я о чем: Церковь, как и дьявол, дает тебе свободу выбора. Будешь служить Церкви — получишь поддержку Церкви. Будешь служить дьяволу — тебя поддержит дьявол. Я невольно выпрямился, повел плечами, доспехи слегка звякнули. — Пусть собачки служат, — сообщил я. — А человек — звучит гордо, даже если это тварь дрожащая. И вообще тростник… Ты присядь, пожалуйста, если пить не хочешь!.. А то мне неловко, я уж так воспитан. Он опустился в свободное кресло, чтобы мог сесть и я, вот такой я вежливый, но он, как старый римлянин, правила этикета знает, оценил, в огненных глазах одобрение, что я выждал, пока опустит задницу он, а потом лишь нащупываю ягодицами сиденье сам. — Я ненадолго, — сообщил он. — Захотелось проверить, в самом ли деле эти места открылись… и для меня. — Ну и как? Он задумался, кивнул: — В какой-то мере. Ты позволил уцелевшему священнику восстановить церковь и начать службы. Влияние дьявола слегка ослаблено… во всяком случае — в церкви. И это позволило мне хоть и с усилием, но продраться через Мертвые Поля, Красные Реки и Черный Пояс Безысходности. Словом, в запретные для меня области. — Но мы не в церкви! Со стороны окна донеслись крики, звон металла, громко заржал конь. Тертуллиан посмотрел в ту сторону: — Нравится тебе или нет, но церковь — во дворе замка. Правда, это ни к чему не обязывает. — Еще бы, — сказал я саркастически. — Меня вообще ничего не обязывает, уж извини. Я сам из всех существующих моделей… а их до черта, хорошо — до ангелов, выбираю те, которые меня устраивают. Только им и следую… Ладно, Тертуллиан, раз уж ты появился, нельзя ли к тебе с просьбой? Он ухмыльнулся: — Можно. Как ты говорил, услуга за услугу. Я проговорил с некоторой неловкостью: — Понимаю, ты человек святой, тебя со всех сторон донимают просьбами… Тертуллиан кивнул: — Ну-ну, говори. Для такого гордеца обратиться с просьбой, что живую жабу съесть. — Тертуллиан, я все думаю, как бы сюда те волшебные мечи, что достались мне так по-дурному… — По-дурному? — Легко, — поправился я. — Слишком легко. Он нахмурился, белые светящиеся брови на миг скрыли огненные глаза, покачал огромной головой: — Пора уже знать, что если что-то достается легко… — Знаю, — прервал я, — бесплатный сыр только в мышеловке, халявы не бывает, и все такое. Но я взял эти мечи! Теперь, даже если откажусь, расплачиваться все равно? Ну вот… Их бы сюда, в мой замок. Видишь, я уже называю его своим. Он взглянул мне в глаза, в глазницах свет немыслимой чистоты, я ощутил себя нечистым, отвел взор. — Ах, Ричард, — проговорил он медленно, с печалью. — Ну не дано мне выполнять такие вот просьбы! Не могу съездить в Зорр, взять там твои мечи и привезти сюда! — А шепнуть кому-нибудь? — сказал я дрогнувшим голосом. — Например, Сигизмунду? Хоть он и свободен от вассалитета, но по старой дружбе… Или Асмеру, Бернарду, даже Ланселоту. Мол, ваш приятель снова попал в переделку, просит доставить по такому-то адресу, в такую-то крепость, где примет без всякой описи. Тертуллиан усмехнулся, я смотрел в его огненные глаза не щурясь, кажется, начиная без всяких формул понимать природу вещей и строение материи. — Ричард, — ответил он сильным, слегка рокочущим голосом, — Ричард… ты не понимаешь. Пока ты один вот такой, что можешь общаться! Ну, не падаешь на колени, не захлебываешься благодарственными молитвами… не бьешься в экстазе… А бывают и такие, что считают мое появление происками дьявола, начинают брызгать святой водой, приводят священников, устраивают крестные ходы… А самое главное, никто не слушает ни одного моего слова!. |
