|
– Ваша светлость, – сказал он быстро, – я знаю, как вы безумно заняты и работаете, как отец народа, даже ночью, потому и решился только ввиду чрезвычайной срочности и безотлагательности!.. – Хорошо-хорошо, – прервал я его нетерпеливо. – Я всего в двух словах! – заверил он. – Говори, – велел я. – Несмотря на все ваши усилия, – сказал он скороговоркой, – несколько лордов все же намереваются, используя смерть короля-тирана, вернуть себе старые права и привилегии. – Которые отнял я? – Нет-нет, что вы, ваша светлость! Которые отнял тот жестокий тиран, справедливо свергнутый вашей светлостью! – Это хорошо, – сказал я, – что еще те привилегии… Дальше. – В том числе, – закончил он и поклонился, – хотят вернуть и собственные армии из вассалов. – А это уже серьезно, – сказал я. – Имена, адреса? Он вытащил из складок необъятного халата небольшой сложенный вчетверо листок. – Вот здесь, ваша светлость. Простите, что мелкими буковками… Таился, когда записывал. Рисковал. В списке двенадцать имен, напротив каждого Бальза проставил еще более мелкими цифирками размер занимаемых земель, сумму годового дохода и количество рыцарей в личной дружине. Глава 2 Я читал, поглядывая на него поверх списка. Бальза напоминает тех византийских евнухов, которых я, понятно, не видел, но наслышан. Якобы они управляли империей, в то время как императоры там сменялись, убивали, травили и душили друг друга, а спасал страну от гибели какой-нибудь кастрированный в молодости Нарзес. Правда, Бальза не будет у меня командовать войсками, как делал этот Нарзес, сумевший уничтожить государство остготов, считавшихся до того непобедимыми, но создавать армию, комплектовать, одевать и кормить – да, это сможет, как мне кажется. Сейчас старается выглядеть услужливым и глуповатым, у таких меньше недоброжелателей, мудрый ход, но правители должны видеть то, что есть на самом деле, а не то, что им показывают. – Бальза, – сказал я, – ты сделал очень важное дело, раскрыв серьезный государственный заговор. Следи за ними и дальше. Если поболтают и успокоятся, то ничего не предпринимай, у нас свобода слова, совести и конфессий, а если вздумают выступить, сразу дай знать заранее. Если выполнишь, велю добавить к твоему фамильному имени «к», и это останется также и для твоих потомков. Он икнул от неожиданности, пал на колени и проговорил, запинаясь: – Ваша светлость!.. Это слишком, слишком много за мои скромные усилия… – Значит, – сказал я важно, – делай так, чтоб они были не слишком уж скромными! Кроме того, как я уже говорил, я продолжаю политику Гиллеберда. – Ваша светлость? – Это значит, – пояснил я, – мне нужна сильная и боеспособная армия, что подчиняется именно центральной власти. Он поклонился. – Да-да, ваша светлость! Тому, кто платит. – Вижу, – сказал я одобрительно, – ты все понял правильно. Действуй в этом направлении. Он исчез непривычно быстро для своей громадной туши. Мое обещание прибавить аристократическое «к» к его простонародному имени сразу же переводит его в разряд потомственных аристократов. Помню, так поступил один из писателей, что страдал от своего плебейского происхождения, и эту важную буковку втихую присобачил к своему фамильному имени сам. Изаэль высунулась из-под одеяла по плечи, по-детски угловатые, милые, как у девочки-подростка, сказала недовольно: – Это что, они к тебе и в спальню вот так? Я раскрыл рот, чтобы ответить умно и с достоинством, но вошел сэр Вайтхолд, повел в сторону юркнувшего под одеяло существа ничего не выражающим взглядом. |
