|
Со всеми его диковинами. Сейчас все организованно и без паники, как при пожаре, покидаем это проклятое место!.. На западе догорает кровавый закат, небо должно бы стать темно-синим, но почему-то бледно-прозрачное, растерявшее безмятежную голубизну, медленно переходит в загадочно-зловещую фиолетовость. Первые звезды еще не проступили, но бледная луна уже высоко в небе озирает мир, где вскоре засияет в полную недобрую мощь. Я всей грудью вдохнул свежий воздух, мелькнула мысль забрать хотя бы металлического стража, что спас мою шкуру. Раз из самых древних эпох, то может хранить какие-то необыкновенные тайны, но взял себя за горло и велел не хитрить и не искать лазеек. Пока спускались с холма, демонов с нами стало втрое больше. Одни выглядят радостными, другие бредут с понурыми головами. Я не понял, почему так, что с ними, но подлетел Серфик и пропищал: – Это уцелевшие демоны Великого Мага. Я спросил с недоверием: – Не погибли? – Перестали сражаться, – объяснил Серфик, – как только ощутили, что их повелитель погиб. А мы их убивать не стали. Твоего повеления не было. – Это хорошо, что не было, – пробормотал я, хотя что-то вроде бы орал в кровожадном азарте насчет пленных не брать, но эти не сражались, так что все правильно… – Что с ними делать, хозяин? Я оглядел понурившихся демонов. Не больше десятка, вряд ли среди них особо ценные экземпляры, самые сильные были брошены защищать крепость, они все погибли, забрав в свой ад почти всех моих героев. – Это пленные, – сказал я размышляюще, – потому к ним и надо бы, как к пленным. Не парашютистам или партизанам, а рядовым вермахта. С другой стороны, сражались с нами потому, что не могли не сражаться. Они даже не наемники, их заставляла чужая воля. Потому как врагов их рассматривать не будем. Я оглядел их, подспудно ожидая воплей ликования и восторга, а также прочих изъявлений народного счастья, однако демоны смотрели на меня тупо, как рабочие волы, словно не понимали моих слов. Плантагенет повернул голову в мою сторону, взгляд его круглых, как у орла, глаз был мрачен, а тонкие губы стиснулись в тонкую линию. – Что-то не так? – спросил я. – Не верят, – сказал Плантагенет кратко. – Это вижу, – произнес я невесело, – ладно, все поправим. Ладно, а сейчас ввиду радостного события, что черный властелин повержен… это неважно, что блондин и ходил в белой тоге, отныне он Черный Властелин, свергнутый революционно настроенным народом… так и внесут в анналы… да, о чем это я с таким вдохновением… словом, объявляю амнистию. Это значит, что эти вот получат настоящую свободу. Как и все те, кто сражался со мной плечом к плечу за свободу, демократию и прозрачные выборы. Плантагенет спросил тихо: – Свободу?.. Сейчас? Я вздохнул. – Завтра. Извини, но малость нечестно, если получите свободу раньше тех, кто героически погиб, приняв на себя первый удар мерзкого Черного Властелина. За сутки, как мне объяснил Серфик, они все восстановятся в вашем багровом океане. Я призову всех! Сперва получат свободу они, потом вы. Даю слово паладина. Он повторил тупо: – Паладина… А что это? – Завтра узнаете, – пообещал я. Макиннон зыркнул по сторонам опасливо, сказал мне почти шепотом: – Сэр Ричард, я все понимаю… но все-таки… – Что вас тревожит? – спросил я настороженно. – Сэр Ричард, а надо ли уничтожать замок?.. – А почему нет? Он сказал быстро: – Это же такая мощь!. |
