Вспыхнул свет, я успел увидеть, как здесь в ускоренном свете все рушится, а затем черные
волны Хаоса дробят и превращают в ничто даже время и материю.Глава 2Свирепый удар подошвами о твердое. Я вскрикнул от боли в пятках и упал,
покатился. Обеими руками прижимаю к груди красное платье, а еще тихо звенят покатившиеся по полу кольца и браслеты.В голове туман, перед
глазами пелена, однако это мой кабинет в Савуази. На пол опускается легкий пепел, в воздухе легкий аромат ее волос, но все, что осталось от
странной женщины, — платье, пояс и украшения.Во всем теле странная ноющая боль, словно каждая клеточка зудит и требует, чтобы ее почесали,
да не просто так, а поскребли остервенело ногтями. Суставы словно бы распухли, и я долго лежал на полу, уговаривая свой организм
постараться, а я отблагодарю, накормлю и напою, как голодного кабана…Дверь с треском распахнулась, словно в нее ударил астероид. Влетело
огромное черное тело, я не успел пикнуть, как насело сверху, теребило, катало по полу, облизывало и пинало твердыми, как копыта, лапами.—
Бобик, — прохрипел я, — ну ты и слон… раскормили все-таки… поубиваю…Он слез, но скакал вокруг так, что не ухватиться, пришлось подползти на
четвереньках к стене и подняться, цепляясь за нее, как плющ.Переведя дыхание, подобрал платье, пояс, браслет и даже кольца, что старательно
и с недоумением обнюхивал Бобик.— Пока что спрячем, — пробормотал я. — И ты никому, понял? Пусть у сэра Вайтхолда не возникает лишних
вопросов. Надо трудиться аки пчелка божья и не ломать голову над тем, над чем даже боюсь задумываться.В коридоре послышался тяжелый топот,
звон металла. Я приосанился, сделал нужное выражение лица за секунду до того, как в распахнутые двери заглянули несколько встревоженных
лиц.Я сказал утомленным голосом государственного деятеля:— Да, собачка прибежала. И как вы угадали?.. Закройте двери.Двери поспешно и с
великой осторожностью притворили, по ту сторону началась приглушенная суматоха, а я вынул руки из-за спины и рассматривал
браслет.Удивительно легкий, странный металл, весь из таких мельчайших звеньев, что скорее их угадываю, чем вижу. Растягивается так, что
можно бы и на ногу слона, я попробовал надеть на руку, обхватило плотно, словно на меня и делали, и только тут я спохватился, осторожный
такой на лестнице, что если он из другого мира, то как бы и я не того, вслед за Хиксаной Дэйт……с другой стороны, вещи уцелели, переход из
одного мира в другой разрушил только сложные структуры. Я уцелел, видимо, за счет регенерации, хотя, возможно, сработало что-то еще, но
сейчас важно то, что я успел вовремя выскочить из гибнущего колдовского мира.Бобик понюхал браслет достаточно равнодушно, на меня поднял
взгляд детских коричневых глаз в недоумении, дескать, что такого в нем интересного?Я несколько раз вздохнул глубоко, с опаской посмотрел в
зеркало. Лицо бледное, волосы дыбом, в глазах страх, даже губы подрагивают, в таком виде надо прятаться в темной комнате под одеялом, иначе
репутация будет испорчена безнадежно.Осваиваясь и напоминая себе, что я здесь и никто с меня моих обязанностей не снимал, я пригладил
волосы, еще раз посмотрел в зеркало, достаточно ли напустил на себя выражение государственной значимости.Стражи выпучили глаза, это уже не
те, что заглядывали, зато вышколенные Гиллебердом слуги у стены напротив даже не вздрогнули, только поклонились и застыли в таком
положении.— Вольно, — сказал я. — Вайтхолда ко мне. Быстро!Вайтхолд вошел привычно осторожно, все время помня, что теперь он — правая рука,
по крайней мере, во дворце, за это время похудел еще больше, его прежняя сухощавость переходит в аскетичность, но лицо серьезно, а взор
прям. |