Изменить размер шрифта - +

    — Мы вводим свои правила, — ответил я. — И даже свою моду… если получится. А к лорду Беверейджу обязательно заглянем.
    — И у него нет дочери, — напомнил Альбрехт с ехидцей. — Вам ничего не грозит, сэр Ричард!
    — Знаете, — сказал я с неудовольствием, — не надо обо мне создавать… компрометирующих легенд.
    Через час в долине все улеглось, армия расположилась на отдых, быстро установив шатры и палатки, распределив все необходимые службы. У

немногих костров уже поджаривают хлеб, точат мечи и подшивают подошвы на прохудившиеся сапоги.
    Мой шатер пламенеет в центре, таково решение военачальников, дескать, пурпурный должен быть только у сэра Ричарда, остальные пусть

довольствуются другими цветами. Попроще.
    Я проехал по лагерю больше для того, чтобы меня увидели, все должны понимать, что лорд с ними, а так вообще-то все отлажено, не первый

привал.
    Зигфрид посматривал за мной с подозрением в глубоко посаженных глазах, а когда я повернул Зайчика к выезду из лагеря, вскричал

достаточно гневно:
    — Ваше высочество! В замок?
    — Чего? — ответил я. — Не возьму. Хочу сначала немного осмотреть окрестности, а у тебя коняка черепашистая.
    — Уже нет, — заверил он победно. — Мне Норберт дал одну из лучших. А ехать вам одному туда на ночь?
    — И что?
    — Забыли, что стряслось в том замке?
    — Дважды на одну воронку, — напомнил я, — ворон не падает. Все обойдется.
    — Нет, — сказал он упрямо, — я поеду с вами. Мне и сэр Норберт снова напомнил.
    — Еще бы, — сказал я. — Хорошо, но только с условием…
    — Ваше высочество?
    — Ты будешь звать меня Ричардом, — напомнил я, — или сэром Ричардом, как тебе удобнее, но не этим высочеством. Забыл, как мы

встретились, когда ты всех встречных задирал насчет своей леди Коффаны?.. Уже не помнишь? Я тогда только-только стал паладином и на тебе

первом испробовал умение заживлять раны.
    Его широкое лицо расплылось в довольной улыбке.
    — Это когда вы в пост совершили чудо, превратив порося в карася?.. Помню… Еще кого-то берем?
    — Никого!
    В этих краях следы давней катастрофы заметны отчетливо: отдельные пласты земной коры либо выше соседних, либо ниже, некоторые застыли с

наклоном, зато нет глубоких ущелий, напротив — пласты после разлома повторными толчками сдвигало с такой силой, что края выдавливало наверх

безобразными валами.
    Мы двигались рысью, на такой местности не разогнаться даже на арбогастре, Бобик весело играл с нами в прятки между камней. Зигфрид все

тот же могучий рыцарь, чистосердечный, открытый, слева у седла знакомый мне длинный треугольный цельнометаллический щит с затейливым

гербом, хотя и чувствуется, как его подновляли и перерисовали десятки раз, после того как бронники выправят вмятины, чеканка носит явные

следы сен-мариской изящности.
    Некоторое время мы двигались бок о бок. Воспоминания о старых добрых временах нахлынули с такой силой, что я вспомнил о Сигизмунде,

тогда мы вдвоем встретили Зигфрида, странствующего рыцаря, но сейчас Зигфрид уже не кажется мне таким ужасающе могучим, как тогда, это я

сам взматерел, раздался, нарастил мяса на кости…
    Из-за каменного гребня, похожего на спину окаменевшей ящерицы высотой с двухэтажный амбар, донесся глухой рев, полный ярости и

раздражения.
Быстрый переход