|
– Меня это тоже достает, – признался я. Он улыбнулся. – Думаю, это нравится только женщинам. Не проговоритесь о такой дури моей дочери. Она слишком уж старается следовать моде. Как по мне, нет ничего лучше старых добрых обычаев! Я поддакнул: – Абсолютно верно, сэр Людвиг! Старых, добрых, а главное – проверенных временем. Он посмотрел на меня уже с искренним дружелюбием, как на сообщника. – Отдыхайте, сэр Ричард, набирайтесь сил. Ха-ха, перед обедом! Он отступил, поклонился, собираясь уходить, но умные и все еще внимательные глаза перехватили взгляд, который я бросил на молот. Победная улыбка скользнула по губам. – Интересуетесь, как ваше оружие оказалось здесь? – Ну… – промямлил я. – Вообще-то да, если честно. Он улыбнулся еще шире. – Все отцепили еще там, где вас обнаружили без сознания. Но тут же поняли, что это именное, не унести без вас. Пришлось снова молот на прежнее место, перевязи с мечом и луком через ваши плечи… не совсем удобно было тащить вас при оружии, но не оставлять же! – Спасибо, – сказал я. Он отмахнулся. – Пустое. А тут, понятно, вас сперва занесли в угол и отцепили молот, сняли перевязь с мечом и тулу с луком. А потом уже в постель, и наши лекари занялись вашими ранами. – Очень точное решение, – сказал я и прикусил язык, вдруг да у них у всех такие штуки, вот и знают, как с ними обращаться. – Спасибо! Он ушел, победно улыбаясь, на пороге обернулся. – Сэр Ричард, можете на обед приходить даже без молота, ха-ха!.. Хотя я понимаю, путешественники вроде вас привыкают к таким вещам. Я улыбнулся еще шире, поклонился, разводя руками. Мол, как солдат солдата я понимаю наши мужские шутки, недоступные пониманию светских вертопрахов, женщин, детей и попугайчиков. До обеда я, обследовав комнату, бегал от окна к окну и старался подслушать обрывки разговоров. Кто не хочет умереть от жажды – должен пить из всех стаканов. Даже конюх или стряпуха могут сказать что-то полезное и важное, а в моем положении все полезное и все важное. Странное ощущение, когда увидел танцующего в изысканных поклонах портного, а затем и герцога, росло и усиливалось по мере того, как рассматривал сад, обширный двор и гуляющую публику. Очень уж все красиво и нарядно, все ухоженные, воспитанные, веселые и говорливые, а дамы так просто без устали щебечущие, обмахивающиеся роскошными веерами. Дворец, праздничная толпа, яркие цвета, как будто смотрю из окна на живую клумбу цветов, где все оттенки подобраны в изумительной пропорции. Что-то опереточное в этой праздничной жизни, вот-вот пойдут в удалой пляс, высоко вскидывая ноги… Наконец раздался могучий бас медного гонга, я почти увидел этот огромный таз, в который бьют колотушкой. Ударили один раз, но звук неспешно течет и течет по коридорам, залам и вываливается из окон. Я оглянулся на меч и лук, как-то не слишком с моей одеждой. Зато пояс смотрится очень даже неплохо. Можно сказать, прибавит деловитости и мужественности, а то слишком уж я какой-то мягкий. Пряжка щелкнула, я оглядел себя в зеркало, ладно, толкнул дверь, открылся обширный коридор, стены облицованы дорогими породами дерева и украшены широкими накладками из золота. Портреты в тяжелых рамах выстроились вдоль стен в чинную, но строгую шеренгу. На том конце коридора показался человек в цветах этого дома, издали отвесил поклон. – Простите, господин, задержался… – Ничего, – ответил я благосклонно, – я только вышел. |
