|
Переел, видать. – Мужчина любит обыкновенно женщин, – продолжил господин, похожий на исследователя, – которых уважает. Женщина обыкновенно уважает только мужчин, которых любит. Потому мужчина часто любит женщин, которых не стоит любить, а женщина часто уважает мужчин, которых не стоит уважать… – Браво, лорд Водемон, – сказал граф Гаррос и вежливо поаплодировал. – Вы, как всегда, глубокомысленны. Хотя я бы добавил, что мужчина любит женщину чаще всего за то, что она его любит; женщина любит мужчину чаще всего за то, что он ею любуется. Эйсейбио наклонился к моему уху: – Лорд Водемон прекрасный человек, он добросовестно волочится за всеми женщинами подряд. Но ему недостает легкости… – Зануда? – спросил я. Эйсейбио прошипел: – Тише!.. Как вы откровенны, с ума сойти… Но подобрали точное слово, он несколько зануден. Когда речь о женщинах, надо вообще избегать умностей. Нужно говорить обо всем и ни о чем. Чирикать и прыгать, как воробьи, без всякого смысла. Легкость и изящество ценится выше, чем умные речи. А лорд Водемон, увы, этого не понимает. Я посмотрел на господина Водемона с сочувствием. Время интереса к истории или палеонтологии не пришло, а что еще исследовать в обществе? Баб-с, конечно. Как будто их можно разложить по полочкам… Хотя, конечно, можно, но… на фиг? Леди Элизабет подошла ко мне вплотную и проворковала томно: – Маркиз, расскажите о своем медвежьем крае… Это так интересно! Гаррос и другие угодливо подхохотнули. Я развел руками. – А рассказывать нечего… Там нет таких красивых женщин, как леди Элизабет, нет таких умных мужчин, как сэр Водемон, нет таких утонченных острословов, как сэр Гаррос… Собственно, там ничего нет. – Потому вы и сбежали? – Ну да, – подтвердил я. – Восхотелось посмотреть, в самом ли деле свет так широк. – Ну и как? Я сдвинул плечами. – Пока не знаю. Я прошел не больше двадцати королевств, а это так мало. Они почему-то замолчали, затем леди Элизабет с принужденным смехом проворковала: – Ах, маркиз! Вы не стерли ноги? Двадцать королевств, подумать только… Ее кавалеры снова хохотнули в унисон. Я ответил примирительно: – Конь падает не только от излишней скачки, но и от застоя. – Ого! – воскликнула она, обворожительно сверкая глазами и улыбкой. – Двадцать королевств… И вы еще страшитесь, что падете от застоя? – У мужчины всегда есть силы, – объяснил я, – если он не слишком тратит их на женщин. – Фи, – сказала она и мило надула губки, – какой вы грубый… А на что еще тратить? Когда-то и вам придется выбрать одну из женщин, чтобы свить гнездо. Или взять ту, которую навяжут родители. – Не знаю, – ответил я. – Никогда о таких вещах не задумывался. Но, по-моему, хуже брака без любви может быть только брак, в котором любовь только с одной стороны. Граф Гаррос посматривал ревниво, слишком уж долго леди Элизабет говорит с тем, кому отведена роль шута. – Маркиз, вы слишком дремучи!.. – воскликнул он победно. – Как можно жить с такими взглядами? Я вот предпочитаю распущенных женщин. – Почему? – поинтересовался я. – Добродетельные женщины верны мужу, – сказал он и хихикнул, – распущенные – любовнику! Я пожал плечами. – …а умные – обоим. |
