|
Щеголь сообразил, что вся кровь на нем – его кровь, подхватился и с диким поросячьим визгом ринулся в дом. Я посмотрел на его приятелей с полнейшим непониманием на моем простом медвежачьем лице. – Что это с ним?.. Только начали учтивую беседу. Они смотрели на меня с застывшими бледными улыбками. Один проговорил наконец, мне показалось, что его трясет: – Маркиз… что вы… делаете… – А что? – спросил я удивленно. – Но вы же… из благородного сословия? – Ну да, – ответил я и утер нос рукавом, – а че? Он ахнул. – Однако же для благородных людей существует благородное оружие… Второй добавил с растущим возмущением в голосе: – А вы… как какой-то пьяный мужик… – А, – протянул я, – вот вы о чем! Все верно, но с одной крохотной поправкой. Не как пьяный мужик, а как пьяного мужика. Неужели вы своего конюха тычете шпагой?.. – Но он не пьяный конюх! – Правда? – спросил я с удивлением. – А мне показалось, что именно пьяный конюх… нарядившийся в костюм своего господина. Они смотрели на меня гневно, первый начал грозно шевелить усами, а второй проговорил угрожающе: – Маркиз, мне кажется, вы стараетесь нас оскорбить… Я развел руками. – Не будем тянуть, друзья. Вы хотите проверить, что из себя представляет новичок? Вы не первые. Ваш дружок, кстати, уже проверил. По- своему. Вы тоже сейчас узнаете. Хотите? Они переглянулись. Я блефую, крупно блефую, а блефовать научились задолго до изобретения игры в покер. С другой стороны, важно, как блефуют, и я весь играю звериной силой, смотрю хищно, выказываю всем видом, что вот прямо щас покромсаю их на куски и пройдусь сапогами по их окровавленному мясу, потому что и сам зверь, каких поискать, и весь напичкан защитными амулетами. Щеголи снова переглянулись, первый перестал шевелить усами, а второй проговорил несколько другим тоном: – Маркиз, мы не хотим с вами мериться умением обращаться с оружием. Усач поспешно добавил: – По крайней мере, по такому пустяку. Но вы же сами понимаете, что с таким поведением навлечете на себя немилость света! – Поведение адекватное, – заверил я, хотя внутри протестующе квакнуло, мол, дурак, они правы, – а перед светом я постараюсь себя реабилитировать. Мое почтение, господа! Я коротко поклонился и, повернувшись спиной, пошел в здание. Глава 5 О том, что я поступил неблагородно, стало известно всему двору герцога уже через пару минут. Все судачили, как я низко пал, а я уединился в своей комнате и раздумывал, что вообще-то это разделение на благородных и неблагородных не такое уж и ненужное, а существует для того, чтобы не дать благородным опускаться до простолюдина. Это постоянно усложняющийся кодекс поведения того, что человек должен делать и чему должен соответствовать. Даже это вот бесцельное пребывание дворян при дворе – и то служит благой цели: потереться среди более знатных, знающих, умеющих – самому стать лучше. Ведь куда проще феодалу просто существовать в своем замке среди крепостных, наслаждаясь полной властью, ничему не обучаясь, ни в какие рамки себя не загоняя. И никто не скажет ему в селе среди простолюдинов, что у него вечно расстегнута ширинка. Хотя бы потому, что у самих так же. А здесь даже криво завязанный бант на обшлаге способен уронить репутацию. |
