|
Я понял так, что леди Элизабет то ли не желает с нею делиться воздыхателями, то ли спасает их от острого язычка баронессы. А она в самом деле направлялась к нам, стройная, с высокой прической, укрытой прозрачным платком, что вроде бы и закрывает пристойно волосы, но в то же время рассмотреть их не составляет труда, ну, стринги некой неназываемой эпохи. Глаза ее блестели любопытством, а платье с низким вырезом едва держится на узких оголенных плечах. – Маркиз! – вскрикнула она звонким щебечущим голосом. – Говорят, вы осадили самого Бульвилля… Я пробормотал: – Ах, леди… – Леди Генриэтта, – прощебетала она и подвигала плечами, чтобы платье опустилось ниже. Мои глаза тут же скосились на выпирающую, как подходящее тесто, грудь. – Маркиз, вы обязательно расскажите, как вы это сделали… – Гм, – ответил я осторожно, – вряд ли это для таких нежных ухов молодой девушки… Может быть, я вам что-нить галантное про поручика Ржевского… Она отмахнулась. – Да в жопу эту галантность! Я не целомудренная девушка, а вдова барона Вигнора, молодая и очень даже живая вдова, маркиз, имейте это в виду… Я насиделась взаперти в замужестве, теперь жажду веселья и прочих интересных встреч! – Я скучный человек, – заверил я и попытался заглянуть в ее вырез глубже, вот уже показались края бледно-розовых кружков. – Ох, какой я ску-у-у-чный… Вот щас прям совсем ниче не соображаю. – Умному никогда не скучно, – заверила она, а улыбкой дала понять, что поняла, почему я ничего не соображаю, – пока он способен на глупости. И вообще, жизнь без женщин и вина бесполезна и скучна! Вы не согласны? – Я с вами на все согласен, – заявил я, не понимая, почему платье не соскальзывает дальше. Наконец сообразил, магия! – А на что не согласен, на то поддамся в виде исключения только вам. Но не сразу. – Это как это? – А поломаться? – удивился я. – А-а-а, – протянула она понимающе, – так вы, оказывается, пресытились ролью охотника?.. Хочется побыть в роли дичи? – Ну да, – сказал я, – только без всяких там кандалов и плеток, я нежный… Но чтобы вы напали на меня и грубо изнасиловали, я совсем не прочь. Еще как не прочь! Она оглядела меня оценивающе. – А что, это мысль. Маркиз, вы вносите свежую струю в наши довольно однообразные игры! Я вот как-то не подумала даже про такие возможности… А что, у вас и такое есть? Я вздохнул. – Ах, леди… Когда делать нечего, собака яйца лижет, а человек чего не придумает! К счастью, я вырвался в мир, где есть чем заняться… Она вскинула на меня лучистые глаза, губы тронула улыбка. – А вы не дикарь, маркиз. Вон как изящно отказались участвовать в наших играх! И нас не лягнули, и себя похвалили. Я ощутил, что уже невольно погружаюсь в этот словесный поединок любовной игры. В остроумии леди Генриэтте не откажешь, она наконец-то ощутила, что я держу удар и отвечаю в той же манере, заинтересовалась и усилила натиск, я сопротивляюсь достаточно успешно и контратакую, у нее заблестели глазки от удовольствия, губы покраснели и распухли, а бледные щеки порозовели. Я видел, как она расцветает, словно цветок под теплым майским дождиком, мало кто так молниеносно реагирует на ее остроты и успевает не только отразить, но и нанести ответный укол, флирт вообще оттачивает наше умение ориентироваться и успевать реагировать. |
